Глава 145

(Стремительное) Динамичное экономическое развитие с одной стороны развило и разветвило, с другой стороны тормозило и упрощало лабиринты человеческого мозга. Воспитание не успевало и не становилось лучше и комфортнее, подобно модной одежде и развитию техники. За деньги японки старшеклассницы снимались в порнографических фильмах, сами искали мужчин гораздо старше себя и раскручивали лишенных полового удовлетворения трудоголиков, продавая свою молодость. Они не стояли на улицах как принято у проституток в других странах, не занимались стриптизом, вели себя поразительно скромно и застенчиво, что еще больше распаляло мужчин. «Работали» вообще в одиночку, но иногда очень прибыльно. На Роппонге (название района в г. Токио) молодые японки поджидали в барах сходивших с ума от стресса инородной культуры и половой неудовлетворенности иностранцев, подобно тем иностранцам, которые садились на иждивение к японкам и проедали все, что можно проесть, девушки с Роппонги ловили уставших иностранцев, в момент их психической слабости, которые подвыпив могли отдать последние сбережения. Чем лучше становилась жизнь, тем сложнее и запутаннее становились отношения между людьми. Мотели предназначенные специально для секса, иногда под названием «бизнес хотел» существовали по всей в Японии. По одну сторону метрополитена располагался деловой мир - небоскребы, напичканные элитными офисами, поражающие как всегда своей безупречной красотой и чистотой, с другой стороны кишело притонами, клубами, гостиницами для полового удовлетворения. Для того, чтобы скрыться от любопытных глаз и удовлетвориться достаточно было перейти через дорогу. Здания гостиниц красовались рядом со школами, жилыми домами…везде. Развлекательные клубы в районе Кабукичё, никак не могли сравниться с Гинзой. С одной стороны железной дороги располагалась мэрия столицы Азиатской сверхдержавы и престижные компании, с другой низкопробные увеселительные места, которые утопали в гостиницах предоставляемых на 3-4 часа для удовлетворения простейших человеческих потребностей. При желании можно было остаться и до утра. Реальная прибыль и удовольствия не могли исчезнуть при нынешнем развитии только, потому что это не хорошо или аморально. Денежные знаки брали верх над любым хорошо и плохо, над любой моралью. Развитая рабочая скорость со своей стороны подхлестывала существование подобный образ жизни. Подобно открытой проституции, которой веками никто не мешал развиваться как отдельному виду бизнеса. Время - деньги и все торопились. Как можно больше удовлетвориться и как можно быстрее заняться рабочими вопросами и делами. Одни пытались бесплатно получить, другие подороже продать себя. Девушки не желающие терять девственности, но желающие красоваться на улице выставляя напоказ что-нибудь из брэндов, например, сумочку от «Coсo Сhanel» подрабатывали, занимаясь оральным сексом. Стала заметнее и прослойка мужчин, занимающихся работой хостэс. Под маской обычного служащего скрывались порой мужчины, которые не хуже хостэс обирали женщин. Если до создания японского чуда японцы могли отказаться от жены, которая не рожала ребенка в течение трех лет после замужества, как от негодной для продолжения рода, то теперь независимо от годности мужчины были согласны. Лишь бы кормила. Вынуждали кормить себя, при этом предпочитали наслаждаться жизнью за счет женщины и вообще не желая потомства.

Было и наоборот. Находились замужние женщины, которые зарабатывали себе на карманные расходы находя пенсионеров. Проводив мужа на работу, они бежали на несколько часов, предлагая свое тело пожилому платежеспособному пенсионеру, затем торопились домой приготовить ужин и ждали мужа к столу. Невозможно перечислить все то количество ухищрений человеческого мозга, к которому привел экономический расцвет. Изобилие и соблазн, при этом нехватка денежных средств на удовлетворение всех потребностей изворачивали человеческий мозг беспредельно, без зазрения совести. Стремление к экономическому развитию способствовали потери взаимоуважения и доверия между людьми. Люди все ожесточённее бились между собой не на жизнь, а на смерть. Традиции разлетались в пух и перья. Деньги решали все. Простодушные отдавались или не замечая отдавали все, что у них было. Корыстные вступали в контакт только и ради денег. Люди перестали доверять друг другу, приглядывались, сходились медленно и постепенно, тут же разбегались, боялись новых знакомств. Увеличивалось количество жителей, которые предпочитали одиночество партнерству. Люди стали бояться новых знакомств. Порой не замечая собственного характера, претерпевшего изменения временем, сходились каждый преследуя свои цели, которые нередко понижали уровень человеческого развития. Ничего другого никто придумать не мог. Трудно было определить, что скрывалось за внешней маской здравого смысла. Одинаковости и беспрекословности учили с детства. О чем каждый думал в голове оставалось неизвестным. Во что стало выливаться современное развитие стало отражаться в ежедневных новостях о происшествиях. Времени тратить на коренные изменения, никто похоже всерьез не хотел. Подобный стиль жизни приносил прибыль, а имидж при этом оставался на том же высоком уровне.

Глава 146

На ряду с таксистом завидную настойчивость проявил Накамура. Наслушавшись разговоров о простоте русских женщин, он надеялся что найдет то, о чем мечтали все мужчины Японии. Минимум расходов, максимальное обладание. По крайней мере до тех пор пока объект сам не поймет, что к чему. Он рассчитывал на неосведомленность, на наивность. Названивал, не подозревая о каких-то сложностях или последствиях. Каждый раз настойчиво уговаривал «поужинать». Прогуливался в районе, где жила Вероника, надеясь, что пусть даже из-за назойливости, но женщина не выдержит и выйдет к нему навстречу. Сложнее стало одурачивать японских женщин, потому что они открыто проявляли ум и проворство, тем самым пугали мужчин, слабеющих на их фоне. Подобные Накамура намеренно искали иностранок, плохо владеющую языком и местной действительностью. Бедных и неопытных, только что прибывших из другой страны. Один из первых вопросов, которым интересовались искатели, как долго иностранка живет в Японии. Если 2-3 года, значит можно дурачить (использовать), если лет десять и больше отваливали сами. Из азиатских подопечными являлись филиппики, кореянки, китаянки, вьетнамки. Или бедные и неопытные девушки европейской национальности, прибывшие подзаработать в качестве модели или разливая виски в клубе, не догадываясь об истинных целях работодателя. Нередко происходило и наоборот. Часть опытных иностранок независимо от национальной принадлежности со своей стороны искали японцев, помешанных на иностранках. Большого ума не требовалось. Профессионалки своего дела держали клиентов на расстоянии и умело раскручивали на деньги.

Вероника раскручивать не успевала, мужчины, которые ее окружали считали женщин неопытными и наивными созданиями, которые в конечном счете обязаны удовлетворить желание мужчины. Без устали подстерегали жертву, часто без взаимного согласия. Накамура зациклившись на объекте как на иностранке упустил тот факт, что Вероника хорошо владела языком, имела работу как таковую и престижную в том числе, имела опыт жизни в стране. Он очнулся после того как довел ее до истерики. Вероника вызвала его к станции метро, которая кишела людьми. Позвала полицейского и служащего по станции и закатила скандал, который если не испугал, то удивил всех окружающих. Накамура обиделся и как все обычно тупо молчал. Оставив примерзшего к платформе от непредвиденных обстоятельств «камикадзе» между полицейским и служащим станции, Вероника запрыгнула в вагон. Только так ей удалось навсегда распрощаться с очередным желающим помочь ей отдохнуть и встать на ноги в чужой стране, через постель или совместное проживание. Общественное положение не имело значения, под одинаково одетыми в костюмы было незаметно внутреннее содержание японца, русские приехавшие жить в Японию, у обывателей однозначно рассматривались свысока. Не они приехали, а к ним приехали. Коренные жители манипулировали каждый на свой вкус. Проще говоря со своими порядками в чужой двор не ходят. Хочешь прижиться живи по законам и принятым порядком той страны в которую ты прибыл. В принципе общепринятый закон, если бы его не использовали в корыстных целях.

Вероника стараясь понять все человеческие слабости возмущало только одно, за что всех сваливают в одну кучу. Одним словом девушка решила, что от людей, которые не могут в жизни относится уважительно друг к другу без определенного уровня дохода или его видимости, сложно требовать искреннего уважения к кому либо. В Японии национальная принадлежность осознавалась порой как клеймо, от которого сложно было избавиться или добиться плюс прочие составляющие современного общества с их негативными последствиями развития.

Хори на этот раз, объявился с новым проектом. Как всегда обзывая мужчин своей национальности «мужиками» предложил Веронике вместе серьезно жить и работать. Его жена с детьми вернулась к родителям. От одиночества он сходил с ума. Один Кавасима оказался деликатен. Ограничился расспросами о жизни вообще, о Москве, о семье. Вероника с удовольствием с ним поболтала, но встретиться отказалась. Она решила, что Кавасима в душе человек не такой уж плохой. Чувствительный и добрый. Однако его прошлое и не в меру испорченный характер не могли изменить отношения к нему.

От многочасовой работы за компьютером глаза болели все сильнее, от долгого сидения затекали спина и шея. Возвращаясь домой Вероника вновь автоматически садилась за домашний ноутбук. На работе каждый день был похож на предыдущий. Жизнь у программистов протекала одинаково и скучно. Судзуки предложил новичкам, как то разнообразить время и отвлечься. Он разрешил выбрать на свой вкус и купить за счет организации учебники. Изучать компьютер в той области, которая больше всего увлекает. Вероника понимала, что немаловажно овладеть Excel, переплюнуть всех владея макро. Пересмотрев множество книг проиграла своей женственности. Ее внимание перехватили учебники по написанию домашней страницы. Вероника выбрала парочку и решила сделать свой собственный, на первое время простенький сайт. В голове она давно обдумывала мысль о русском клубе без пьянок, с честолюбивой целью помочь проживающим в Японии. Надеялась в будущем на плодотворные результаты в истинном смысле этого слова. Вася, который постоянно что-то красиво говорил, но так и болтал по большей части, целыми днями вел перепалки в интернете, отбивался то и дело то от одних, то от других соперников. Вероника не собиралась с ним соперничать ни в настоящем, ни в будущем. Она изредка наблюдала со стороны за перепиской в интернете. В отличие от обычного, образ мыслей был совсем иной. Хотелось создать настоящее, а не видимость. Не хвастаться, а продолжать достигнутое, стремясь к совершенству.

В зависимости от Васиного настроения интернетные строки ругали то одного, то восхваляли себя одного и лидер русского клуба никого не замечал, кроме себя любимого. Русские между собой и про себя посмеивались, в основном относились к Васе снисходительно. Вероника не могла находиться в созданной атмосфере, однако скучала без русского общества. Она знала, что ни бывшим сослуживцам с телевидения ни кому среди тех, с кем Вероника поддерживала знакомство не понравится подобный уровень общения. Приглашать на Васины вечеринки было стыдно, ухудшая тем самым и без того трещавший по швам имидж о России. Слишком отставали эти сборища от уровня, когда люди если и много пьют, то умеют прилично держаться. У Васи никто не боялся потерять своего лица, завсегдатаи в основном имели пробелы в воспитании, их развозило по-настоящему и глубоко свинское состояние не беспокоило. Вероника задумала провести для начала банкет на уровне, который ей самой представлялся наиболее удачным. Она собралась пригласить всех более менее деловых японцев, на чью помощь она надеялась, кто сам хотел познакомиться и с кем ей хотелось познакомить. Девушка одним словом, увлеклась помимо работы созданием собственного сайта. Забыла про боль, устав от одного, переключалась на другое. Отдохнув в метро от компьютера, принималась за работу дома. Старалась при этом соблюдать режим и поддерживать здоровье, на что ей постоянно указывали Канеко и Танака, а теперь к тому же освободив родителей от обязанности работать она понимала, что должна кормить и обеспечивать всех сама, в том числе и себя. Раз в неделю Вероника посещала бассейн и баню. В выходные много спала.

Глава 147

Совсем неожиданно пришло сообщение от Мамико, сотрудницы, которая работала вместе с Хори. Она писала, что наконец-то ушла от своего босса как и обещала. Мамико мечтала открыть русский ресторан или наладить мелкую торговлю с Россией. Пыталась заинтересовать и Веронику. Масштабы ее мечтаний были не большими. Мамико познакомила Веронику со своей подругой Нобуко, которая закупала часть товаров в России и жила на сумму от продажи в Токио. Бизнес маленький, но стабильный позволял как-то сводить концы с концами. Нобуко закупала в основном балетные принадлежности и размещала их в специализированных магазинах Токио. Как и многие японки в молодости Нобуко стремилась выйти замуж за белого иностранца. Однако родив ребенка от мужчины своей мечты она жила в Японии и воспитывала сына одна. Отец жил в Южной Америке. Официально разведены они не были, но после рождения ребенка никогда больше не встречались.

Вероника познакомилась с обеими женщинами, помечтала вместе с ними. Не смотря на все сложности работы между русскими и японцами, даже если бы мелкий бизнес и сложился бы, он бы быстро приелся Веронике. Посредничество все больше изживало себя. Мелкий бизнес легко было потерять в условиях продолжающегося развития или наоборот кризиса. Мелкому предприятию грозило разориться в первую очередь. Она боялась, что даже если удастся обмануть время, то не заметив можно легко обмануться самой. Девушка несколько раз встречалась с новыми знакомыми. Слушала и наблюдала. Интересен был сам процесс развития дела, результат. Жить от закупки мелочевки или открыть ресторан ее не захватывало. Как приложение к основному делу может быть, но в качестве основного не могло быть и речи. Бизнес Нобуко напоминал ей чем-то челночников, посредников, разница была в идеальной чистоте и аккуратности японки. Новая работа и ответственность, лежавшая на плечах тоже не давала свободы. Вероника увлекла женщин своим предполагаемым вечером, свой отказ в продвижении мелкого бизнеса объяснила отсутствием возможностей на какие-либо попытки или начинания, требующие дополнительных затрат времени и средств. Самая важная причина заключалась в дочери. Преданных помощников у Вероники не было, пока дочь не подрастет она не хотела ни за что браться, что могло отрывать ее как и теперь от ребенка. Что касается интереса к бизнесу, как к таковому, то где-то в душе она жалела, что не располагает временем, особенно требующемуся на преодоление специфики, возникающей при российско-японских отношениях. Жалела, что на месте женщин, которые пытались наладить взаимовыгодные контакты, не оказались мужчины с широкими масштабами и планами на будущее. На месте мужчин перед глазами пока вставали либо изъеденные системными правилами бюрократы, у которых все заканчивалось на уровне знакомства. Либо бизнесмены прохвосты.

Один звонок поступил с приятным известием от телевизионной компании. Щимидзу сообщила, что радиокурс получился успешнее, по сравнению с прошлыми годами и его решили повторить. Веронике полагалась оплата за повторную трансляцию. Затем она сообщила, что в адрес девушки пришли открытки от слушателей.

- Первый раз курс русского языка вызвал такой интерес. На моем опыте мы впервые получаем открытки, пускай в ваш адрес, но как таковые вообще. Щимидзу предлагала прийти и забрать.

- Мы давно не виделись, может пообедаем вместе, - предложила она. Вероника сказала, что устроилась на постоянную работу.

- Я так и знала, что без дела вы сидеть не будете. Сами найдете или работа вас найдет. - наполовину радуясь, наполовину сокрушаясь выдохнула Щимидзу, выслушав рассказ о новом месте работы. - Надо было вас пораньше поймать... Жаль, я хотела вам работу предложить у себя и на соревнования по фигурному катанию поехать со съемками...

- Фигурное катание! - радостно воскликнула Вероника.

- У меня работы на полгода, а соревнования неделю займут. С понедельника до пятницы вам необходимо будет присутствовать.

- Я буду, - однозначно согласилась Вероника.

- Каким образом?

- Еще не представляю, но не подведу.

- В этом я и не сомневаюсь. В принципе если работа как ваша и коллектив благополучный, то может отнесутся с пониманием... Хорошо, я поговорю, на счет фигурного катания, а вы подумайте, как вам с работы отпроситься на неделю.

Подрабатывать дополнительно помимо основной работы в Японии официально запрещалось. Можно было простудиться, но даже заболев, японцы отдыхали день, максимум два. Дни высчитывались из отпуска, который составлял 10 дней в году или из заработной платы, если отпуск был уже использован. В худшем случае можно было потерять рабочее место. Один из новых сослуживцев Вероники сломал ногу, но наложив гипс, ежедневно избегая часы пик ездил туда - обратно в офис на костылях. Как удрать на неделю Вероника себе пока не представляла. Отказаться от любимой работы и безумно любимого ею фигурного катания тоже не могла. Проработав чуть больше месяца, бесполезно было что-либо обдумывать и на что-либо надеяться, просить прямо сейчас тоже было не разумно. Девушка решила вернуться к вопросу ближе к соревнованиям. Но поговорив с начальником через неделю, он без лишних вопросов сразу согласился.

В октябре на Веронику обрушились новые неблагоприятные обстоятельства. Позвонила Наташа и сообщила, что она опять беременна.

- Ты же обещала мне расстаться с этим сексуально обделенным, вследствие текущих тенденций нашей эпохи. Или ты шутишь? - не веря своим ушам вскрикнула Вероника.

- Не шучу и расстаться пыталась. Во - первых, Ивата звонил не переставая. Я решила лучше один раз выслушать, чем невроз наживать. Когда я его впустила он стал плакать. Для меня не привычно, когда мужчины плачут. Он просил простить ему его слабость. Что ребенка надо было оставить. Что он был не прав. Что он повторно отправил жене запрос о разводе. Он оставил денег и сказал, что за квартиру уплачено, чтобы я не волновалась. Я не смотря на все эти речи к себе его не подпускала... В общем стояла на своем, разведись и приходи. А через месяц опять жалость взяла. Он так все это время ухаживал, искренне заботился обо мне... А потом это случилось между нами всего один раз. Сломило меня его обхождение... Врач сказал, что после аборта легко по новой забеременеть, вот я видимо и попалась.

- Деньги, обхождение хорошее в течение месяца, попалась. Все поняла. Дальше вы, что собираетесь делать?

- Конечно, оставить ребенка. Я бы не выдержала, если бы он опять приказал мне идти на аборт.

- А старшая дочь?

- Я оставила ее на родине. В таких неопределенных условиях не решилась взять ее сюда. Пускай год с бабушкой побудет. С сентября она пошла в школу в Кишиневе.

Сама Наташа устроилась работать в типографию. Ей не нравилось, но с ограниченными знаниями языка лучше пока ничего нельзя было придумать. Вероника со своей стороны обрадовалась, что подруга имеет свой доход. Она не считала типографскую работой плохой. Вероника побывала в типографии будучи на школьной экскурсии, впечатления порядком стерлись, однако негативных воспоминаний не было. Ахмат, работал в типографии и приносил Веронике в подарок красочные календари и открытки. Необыкновенно красивые вещи получались в типографии. Этим она и пыталась ободрить Наташу.

После Наташи позвонила Аделина. Она долго жаловалась на дочь. Что та все решает за нее. Все споры заканчивались в пользу Линды.

- Почему я должна уезжать, - не в первый раз возмущалась Аделина. - Мы здесь привыкли, у нас достаточно средств на обычное, недорогое жилье в Токио. Зачем нам ехать в Америку???- в ужасе произносила мать Линды. Мы так спокойно жили, без показного счастья по-американски, где только сплошной дрим и дизаэ... Моя сестра в Америке научилась клянчить и унижаться, а в случае отчаяния вышибать у нас деньги. Растеряла все остатки драгоценного французского образования. Американизировалась так, что жить на старости лет негде. То у одной дочери поживет, то у другой. Те по очереди время от времени ее вежливо выпроваживают. Мой муж воспитан итальянскими родителями заботился о всех больше чем о себе и не страдал от навязываемой жадности, никого не обманывал. Нам не нужны отбеленные лица, отбеленные зубы, перекроенные части тела. Неизлечимая депрессия и при этом радужная улыбка. Дрим и Дизаэ вам так преподнесут с наработанным профессионализмом, что всю жизнь будете хотеть и страдать. От того, что, то нет, то мало, то надо еще больше. То я могла по телевизору наблюдать всю эту глупость, а теперь в этой стране жить вынуждена и муж теперь мне не защита. Меня устраивало то, что было. Я не хочу мечтать. О настоящих друзьях, подругах, которых вы с трудом найдете в жизни. Об успехе, которого добиваются единицы, не известно насколько при этом здоровы. Всех подогревают на успех, на самом деле, которого нельзя добиться без хороших мозгов и жестокой борьбы. Мозги должны быть в первую очередь развиты, а не мечты. Хорошо, что я уже старая, и перевоспитывать меня поздно. А то бы как моя дочь начала дохнуть от зависти и впадала в депрессию не найдя своей фамилии в списке миллионеров. Ни моя дочь, ни сестра не хотят ни с кем благополучно уживаться. То сами бьются, то других подбивают. Мне удалось избежать и японскую и американскую паранойю. Того чего достигли, тому и радовались и с ума не сходили. Теперь у меня муж в инвалидной коляске, потеря любимой помощницы, потому что филиппинцам в Америке надолго не дают задержаться, и новая страна для проживания, где у людей вся голова забита хотением, без возможностей. Даже образование среднее есть не у всех, зато народ подогревается до самоистязания и взаимоуничтожения. Одни из зацикленности не выходят, другие из депрессий. Дайте всем, научите всех. И не жестокости и зависти. И не страданиям по цвету кожи. Воспитайте здоровое общество... Детка, - обратилась она, невозможно страдальческим голосом. - Выбирайте подлинное, настоящее. Вы всегда найдете в европе наработанное сотнями лет истинное и качественное. Относитесь ко всему с английской практичностью и французским юмором. Ненужно вам больше, если вы все равно не знаете как с этим обращаться.

- С этим я согласна. Зачем высшее, если нет низшего. Однако вы сами говорили, что есть престижные и не престижные национальности. - Я русская, отца не помню. И по другому я не считаю. Моя русская мать прожила до 106 лет и всегда вместе со мной. А что касается престижа, то в Японии американцем быть однозначно легче. Видите как мы бесплатно богачами 50 лет прожили, - рассмеялась сама над собой Аделина. В общем моя дочь обещала подобрать мне пару человек с кем можно общаться в Сан Франциско и точка. Мне как моей маме не прожить. Мы привыки жить в реальности, а не в стране «сказочной» мечты.

Глава 148

Суд относительно недвижимости Аделины и ее мужа Джона продвигался довольно быстро, адвокат работавший на стороне пожилых американцев, присылал все документы на английском языке. Не смотря на языковые сложности откладывать дело стало в конце концов невозможным. Суд предложил сумму компенсации за выезд и переезд на другое место. Предполагалось последнее заседание, на котором должны были принять и объявить день выселения. Вероника позвонила Линде. Она предложила помочь и попросила прислать ей бумаги судебного разбирательства. Линда продолжала скрывать действительность и попросила не вмешиваться. Никто кроме Вероники и пожилой еврейки Аси не знал, что такой приличный кусок земли и дом всего лишь арендуется и не является собственностью. Для всех информация оставалась одна и та же - прожив долгие годы вдали от своей страны, старики хотят возвратиться и умереть у себя на родине.

Линда побывала в Калифорнии и привезла оттуда различные квартирные варианты, которые по ее расчетам должны были понравиться ее матери. Линда как всегда разговаривала напористо, не оставляя промежутка, в котором можно было вставить хоть слово. Сама она успевала при этом глубоко затянуться сигаретой. Ей не хотелось ссориться с Вероникой. Не смотря на разницу в возрасте у Линды не было ни одной подруги кроме нее. К тому же с Асей она уже успела поругаться. Аделина рассказывала своей старой подруге только правду и обратилась за помощью. Линда пришла в бешенство, когда поняла, что Асе все известно. Однако Ася поистине богатая и великодушная женщина не собиралась никому рассказывать или вмешиваться с целью навредить, да и рассказывать то было не кому. Все скрывалось только от гражданского мужа Линды и матушки русской церкви, с которой дружила Аделина. Ася не придавала себе грациозной осанки, ни напускной недоступности она без всего показного смотрелась шикарно. Всегда ярко и со вкусом одетая, в свои семьдесят с небольшим выглядела лет на двадцать моложе. Она много смеялась, что придавало ей несравненной обаятельности. Ее волновало здоровье и дети. Женщину вполне удовлетворяло то, что есть. Она не страдала ни от зависти, ни от чрезмерной алчности. Ася давно жила в своё удовольствие и не смотря на жалобы порой относительно здоровья, находилась всегда в хорошем настроении, от всего сердца хотела помочь. Однако как часто бывает у людей, которые лгут или скрывают, наружу вынырнуло излишнее беспокойство, паника. Они предпринимают действия, которые вызваны роящимися в их собственной голове мыслями, как червяками. Линда сорвалась и ни с того ни с сего закатила Асе скандал. Она в настоящее время скандаля, обманывая направо налево, следила за ходом суда, занималась распродажей имущества родителей. Одним словом, Вероника, стараясь обойти лишние объяснения молча слушала Линду. Та без умолку рассказывала и комментировала события произошедшие за последнее время. От Вероники, конечно, она ничего не скрывала, но просила не идти на поводу у ее матери, которая «всю жизнь просидела нога на ногу и шевелила пальцами только тогда, когда нужно было сбросить пепел с сигарет».

- Моя бабушка, абсолютная русская красавица, при всех своих достоинствах отличалась скромностью и все умела делать сама. И одна поднимала двух дочерей... Вместо того, чтобы благодарить меня, ту, которая взяла на себя все хлопоты, она названивает друзьям и поливает собственную дочь. Она всегда меня ненавидела, - в истерике закричала Линда в трубку, - потому что я некрасива, потому что я не оставила внуков.

Вероника наслушавшись истерики пообещала не вмешиваться. Она посчитала, что подругой окончательно овладела жадность, которая легко просачивается в человеческий мозг, затем не давая себя осознать поражает разум целиком и до самой смерти. Линда боролась за собственное будущее, за дом, за деньги, за свой имидж, за имидж родителей, их имущество, которое она надеялась получить в наследство. То выравнивала рыхлую кожу на лице и бежала в спортивный зал подтянуть мышцы бедра. То сидела часами и смачно курила. Трудно было поверить, что у Линды когда-нибудь была мечта иметь детей. Желая одного и гробя другое она оценивала важность того или иного исходя совершенно из других ценностей, которые были в ней приобретены или воспитаны.

Вероника попросила сообщить лишь об окончательном решении суда.

- По крайней мере, я должна увидеться с твоими родителями до отъезда и проститься с ними по человечески.

продолжение ...