Глава 153

Вероника, положив наконец трубку, ощутила жуткую усталость. Чтобы переключиться она решила выйти на улицу и пробежаться. В Японии бег имел высокую популярность. Кому не позволяло сердце увлекались ходьбой. Особенно поражали пенсионеры. Каждое утро старики и старушки стекались в парки и скверы. Там для них проводилась утренняя зарядка. Заняв привычное место под местную радиоволну пенсионеры старательно выполняли упражнения. Восхищаясь пожилыми людьми утром Вероника не могла заставить себя проснуться рано утром. Вечером, чтобы проветрить голову, она подражая окружающим стала выходить на　пробежки. Теперь устав от всего обдуманного и наконец-то высказанного ей хотелось выбить себя подобно пыльной половице. Затем прополоскаться подобно белью в чистой прозрачной воде. Через два дня пришло возбужденное письмо от Светы. Она знала, что Наташа общалась с Ивата, но так как обменивалась короткими электронными письмами далека была от действительности. Светлана прочитала Наташино письмо и перезвонила ей по телефону. Ее потрясли новости сами по себе и особенно своим невероятным течением и развязкой. Светлана благодарила Веронику за помощь, написала, что Наташа в ближайшее время собирается переехать, сменила номер домашнего и мобильного телефона, электронной почты, чтобы отрезать себя от прошлой жизни, почувствовать ее где-то в прошлом, далеко позади. На этом Светлана переслала все новые данные Наташи и сказала, что та не решается беспокоить Веронику. На самом деле про Наташу Вероника совсем перестала думать. Примерно через сутки переключилась на свои проблемы, работу и все свои занятия. Обижаться она не обижалась, просто больше не хотела связываться с подобными делами. Танака наблюдая за Вероникой предложил ей стать адвокатом или врачом.

- В наше время, объяснил он, восхищенно глядя на девушку, врачи и адвокаты заняты открытием частного дела и увеличением клиентуры. Настоящих честных защитников и помощников найти не просто. А вы и добрая и строгая и не только к кому-то, но что удивительно к себе строго относитесь.

- У меня тоже есть своя мечта. Настоящие, честные люди вокруг себя, без показухи и предательства. Вот такие вот несбыточные мечты. А на деле забочусь обо всех в одностороннем порядке. Не хочу я быть ни врачом, ни адвокатом. Жить хочу по-настоящему и качественно. Быть спасителем и защитником для всех в одностороннем порядке я никогда не собиралась. Без обоюдного желания я не могу убедить людей жить согласно кодекса чести и совести с минимальным ущербом для собственного и всеобщего здоровья. У нас не было разнообразия подобного загранице, однако взаимоотношения между людьми были гораздо выше и разница между ними минимальна, пока не начали ломать мозги, ради индивидуального обогащения. И получается, что чем элитнее, тем больше скотства надо набраться. Зацикленно-паранойно и опасно для жизни. У нас теперь тоже к этому стремятся. Только когда вы преодолевали огромное классовые различие, у нас их по сравнению с вами можно сказать уже не было. А теперь, когда внешне вы эту разницу стерли, то наглядевшись на внешнюю сторону у нас из-за умелых создателей блефа и видимости стали ломать все чего достигли. Нас не учили убей, а то тебя побьют, сожри или тебя сожрут. Мы в детстве пели песни, что все дети одинаковы на планете. И в школе со мной учились не меньше 5-6 национальностей. Только среди моих подруг были еврейка, хохлушка, татарка, белорусской национальности по родителям. Я об этом только к окончанию института разобралась, а у вас с колыбели в глаза тычат... А в институте вообще не могу перечислить сколько всех было. И когда все кто ко мне дружить липнул, отхлынули из-за моей временной бедности, после того как я на хлеб и на чай перешла. Все равно не меньше 4-х национальностей со мной осталось. Так что сделав всех внешне на одно лицо боюсь что наступит такая же паранойя, как и у остальных. Все, что мы преодолели, по новой навязать пытаются. Умственное развитие на уровне животного опять признают самым лучшим...

Одним словом девушка как всегда страдала от усталости и разочарования. Она жалела о потерянном собственном времени. Адвокат получил 5 тысяч с пятидесяти. Больная неврозом Наташа проплаченную квартиру на год и 45 тысяч долларов. Себя Вероника считала курицей, которая хлопотала между одними и другими, чтобы всем было хорошо и удобно. Хотя ей самой некогда было медлить и расслабляться. Нервы доведенные порой до предела разными думами и делами и без того ослабляли ее организм. Жалуясь с одной стороны на усталость девушка продолжала помимо основной работы работать над собственным сайтом, с целью собрать соотечественников и помочь им в будущем. Глаза иногда будто переставали видеть. Мозг от усталости переставал воспринимать новую информацию. Вероника ни смотря ни на что продолжала читать, учиться, дружить, работать, судиться. Теми же уставшими глазами много читала. Училась у Канеко. Держала себя в курсе семейных событий происходящих в Москве. Суд, который еще не закончился и не оставлял ее в покое. Действовать приходилось на большой скорости в битком набитом людьми городе. При быстрой смене событий менялись и мысли.

Глава 154

Письмо от Светланы оказалось совершенно безрадостным. Она писала, что если японцы психически травмированы и кроме как на работе, в обычной жизни этого малозаметно. То Манхеттен потряс ее своей агрессивной паранойе. Люди пытались обкусать друг друга, эта болезнь была смыслом жизни, самым важным чему необходимо было научиться, взамен образованности. Образовываться пытались приезжие, приехавшие на поводу вбитого в головы с помощью Голливуда имиджа о свободе, о возможности осуществления надежд. Добивались единицы, страдало большинство. Света писала, что жизнь на Лонг Айленде, напоминает жизнь провинциальную. Одна соседка страдала от ожирения, другая от наркомании. Старший сын Алексей поначалу увлекся занятиями, потом ощутив очередное разочарование забросил школу, нигде не учился и не работал. Вопросы национального различия ощущались болезненно. Соперничество доведено до паранойи. В Москве сыну Светланы делать ничего не хотелось. Он собирался вернуться в Токио, где европейская внешность помогала без особых усилий и развлечься и заработать. Света написала, что поправилась на двадцать килограмм. Она всегда начинала больше есть, таким образом пытаясь оставаться внешне невозмутимой. Вместо этого поправлялась, затем выслушивала упреки мужа. На двадцать килограмм Светлана поправилась впервые. Переехав в штат Нью-Йорк муж стал давить на нее относительно любых вопросов, касающихся семейной жизни. Светлана устала от Московских неурядиц с первым мужем, смерть матери наложила свой отпечаток, продажа имущества. Она тратила все силы на понимание и адаптацию на новом месте проживания. Добавился еще японский муж, который все равно, что оставшись без посторонних глаз стремительно разворачивал свои планы. Вероника прочитала длинное письмо, однако не понимая всех нюансов до конца попросила позвонить. Но подруга ответила, что муж не положил ей денег на расходы. Веронике показалось это странным. Нужно было всего 5-10 долларов, чтобы говорить часами с Токио. Она позвонила Свете сама. Оказалось, что она уже давно сама себя содержала.

- Сначала приезда, - начала Света,- муж разделил спальни и перестал со мной общаться. И по сей день игнорирует меня как женщину. Но это было только начало. Теперь я полностью обеспечиваю себя и Алексея за свой счет, на деньги от проданной квартиры.

- Я же говорила тебе, не продавай, говорила же, что он так поступит.

- Это у тебя мозги лабиринтные, а у меня одна извилина и все.

- Ну это ты зря. Любой человек в момент психологический усталости легко может использоваться.

- Но и это еще не все. Теперь каждый день вечером он приводит домой японку и беседует с ней часами. Эта женщина имеет двоих детей от первого брака и сейчас замужем за вторым мужем японцем, ученым, как и мой муж. О чем они говорят я не понимаю. Я не могу приготовить ужин, потому что они занимают гостиную, совмещенную с кухней. Муж просит меня во время визитов японки уйти на второй этаж и не мешать ему. Он сам готовит гостье чай и просит его не беспокоить. Ужинать мы можем только когда она уходит... У него видите ностальгия по японскому. По общению с соотечественниками.

- А как же ваши совместные дети?

- На них он тратится сам, на продукты выделяет, но только ту сумму, которой хватает накормить его и наших совместных мальчиков. Что еще хуже он заставляет меня побыстрее найти работу. Я и сама, когда приехала в Японии, страдала от того, что вынуждена была отказаться от карьеры, того, что не могла работать. Но теперь мне 42 года, я больше 12 лет не работала. Сложно начинать все с начала и совершенно в новой стране... Я ходила на муниципальные курсы английского языка. Недавно получила сертификат, который позволяет мне обучать английскому. Начала преподавать английский на тех же курсах, где учу вновь прибывших в Америку иностранцев. Так мой муж обсмеял мой английский и открыто удивился, что находятся еще такие, которые глупее меня. Он с самого начала настаивал на том, чтобы я взяла курсы права и приступила в будущем к работе в адвокатской конторе. Я взяла в интернете курсы... Ты знаешь навыки мои потеряны, я просидела домашней хозяйкой. Читаю, понимаю, решаю задачки, отправляю домашние задания, но мне очень тяжело. Все к тому же на английском. Учиться вновь не просто, то русский, то японский, то английский с тремя детьми... А самое последнее неприятное событие случилось на днях. Я пошла просто узнать информацию никак не касающуюся семейной жизни, а узнала не то, что надо и малоприятно. В списках, которые муж подал о семье указаны были он сам и наши совместные дети. Меня и Алексея там не было. Как ни в чем не бывало я пришла домой и спросила его в лоб, почему меня нет. Он отвертелся тем, что это какая-то ошибка.

- Все понятно. Он втихаря будет американского гражданства добиваться для себя и своих детей. Я же тебя предупреждала, что он что-то задумал, а ты все ему про любовь и взаимную поддержку. «У меня кроме тебя никого нет» - подражая Свете, повторила она ее слова, которые та обычно говорила мужу. А ему и не надо никого. Он решил избавиться от тебя. Ему нужны были дети от здоровой белой женщины без вредных привычек...

- Я не хочу этому верить. С другой стороны и сама стала понимать, что скорее всего это так.

- Верить или нет, по-другому не получается. Мечтая в молодости американизироваться, как он говорит, твой муж отправился в Нью-Йорк и закончил там один из престижных вузов. Местные девушки не заинтересованные японцами, не берут их в расчет так сказать. Если только по бедности. Нью-Йоркские волевые женщины, предпочитают добиться независимости, чем обращать внимание на японца. Вся гордость у японцев пропадает после прибытия в Америку. Достоинство страдает. Азиатов там не признают. Однако отказываться от своих планов он не стал. Тесно сотрудничая с русскими, он решает жениться на русской и завести детей, которые будут только наполовину японцами, наполовину похожи на белых людей. Он выбирает русскую женщину согласно своего уровня, тебя. Женщину отлично образованную и хорошо воспитанную. Затем когда дети подрастают он отдает их в элитные заведения, старается соприкоснуть с иностранцами больше, чем с соотечественниками японцами. Одновременно мозги его постоянно работают в сторону Америки. Как туда вернуться, как стать американцем и сделать детей американцами. И наконец-то попав на Лонг-Айлэнд успокаивается на работе, о которой он всю жизнь мечтал и дети его собственные растут среди атмосферы, к которой он стремился все эти годы. Так вот ты ему теперь не нужна, он пытается от тебя отделаться, а своих детей он сам вырастит.

- Боже мой..., - совсем поникшим голосом, задумчиво произнесла Светлана. - Недавно он предложил мне вернуться в Токио или в Москву. Ты, говорит, очень устала и не вписываешься в американское общество, почему бы тебе не поискать место, где тебе привычнее и легче. Я поискала в интернете работу в Москве с преподаванием английского, но заработная плата такая мизерная, что туда возвращаться нет смысла. Поехать, то я все равно поеду. И дети любят свою вторую родину.

- Они, по моему, скоро перестанут понимать, где у них Родина. Родившись от русской мамы, растут японцами, с переквалификацией в американцев...

- Да -а, - протянула Света. - Мой первый муж опять требует отдать ему квартиру. Сама я судебными делами заниматься не могу. Мне придется за свои деньги нанять адвоката. Но, как говорят, это еще не дает 100 процентной уверенности в том, что дело будет выиграно.

- Выиграешь, если твой муж не имеет денег на адвоката. Я еще не слышала ни одного решения суда принятого против стороны, которая имеет адвоката, в пользу того, которая его не имеет. Он слишком беден и туп, чтобы нанимать кого- то и понять насколько это важно. Если, конечно, не найдет кого-то из адвокатов подешевле, например, в Подмосковье, тогда дело действительно может осложниться.

- Не дай бог... В настоящий момент я извожу себя хозяйством и тренажерами.

- Успокойся. Зачем тебе ломаться на тренажерах. На тебя давят. Ты сама на себя давишь. Как только успокоишься, так и тренажеры понадобятся для поддержания формы, а не для перегрузки. Давай я с твоим мужем поговорю. У него от моих слов вся охота пропадет к жизни. По крайней мере перестанет давить и оставит тебя на время в покое.

- Нет смысла. Ты все равно далеко. А мы каждый день в одном доме. Я сама с ним разговариваю. Я терпеливая.

- Так намекни ему для начала, что приводить чужую женщину в присутствии жены не совсем корректно. Вообще, конечно, время такое, когда кроме детей и себя никто не интересует. Кому-то и дети не нужны. Сосредоточены на собственной персоне. Наслаждаются жизнью как таковой, не желая делить с кем-либо что-либо, не заморачивают голову потомством. У нас одна женщина на работе, росла пятым ребенком в семье. С детства получала одни обноски. Она решила достичь, как сейчас говорят всего самостоятельно. Теперь, когда ей 60 лет она завидует мне, что у меня есть ребенок, а у нее нет. Другая любит себя больше всего на свете, тратит все деньги на путешествия, спорт и уход за собой. Вся заработная плата уходит на поддержание себя любимой. На салоны красоты и прочее. Выглядит как кукла, а живет в квартире, как обычно 6 татами и кухонная плита. Туалет есть, но даже душа у нее нет. Каждый день проводит в японских банях с различным набором ванн. Она считает, что дом на тот свет не возьмешь когда помрешь, то зачем он нужен, а сама она в комнатушке только ночует, у всех на виду, со стороны выглядит красавицей... Так, что нынешний век располагает для множества идей, которые нам кажутся порой сумасшедшими. Мне лично кажется, что не смотря на все эпохи, наряду с бурным развитием или распадом необходимо соответствующее воспитание. Тогда люди сохраняли бы исторически сложившиеся устои домашнего очага. Семьи, достигшие высокого уровня жизни лет 100 и больше назад, в настоящее время ведут себя корректнее всех. Передают свой опыт из поколения в поколение, заботясь о стабильном достатке, в той же мере заботятся о потомстве. У простых смертных перебор. У кого в одну сторону, у кого в другую. Те кто вырос в бедности пытается обмануть время и выиграть в деньгах. Чувство меры теряется, рамки стираются. Любыми путями, но добиться желаемого. К сожалению добиваясь любыми путями, впадая в самообман особенно к старости опасно. Можно все потерять, а исправить так как время неумолимо не получается.

Женщины еще долго обсуждали события. Светлана обещала поговорить с мужем более детально, без сентиментальных эмоций. Однако в то, в чем Вероника была уверена, Свете все еще не хотелось верить. Она прожила с нынешним мужем в крайне стесненных условиях в Токио, поддерживала его все эти годы. Он все решал сам, Света пользовалась тем, что было, заботилась о детях. Она где-то глубоко в душе не переставала надеяться, что муж образумится и темная полоса теперешней жизни изменится на светлую.

Глава 155

К концу третьего месяца работы Вероника и новичок Щимозаки получили большой заказ. С работой справились полностью сами. Если напарник как всегда дремал за работой, то Вероника как всегда торопилась. В конце концов заказ выполнили раньше установленного срока. Судзуки сомнительно поглядывал на Щимозаки. Самой выполненной работой был откровенно доволен. Чтобы сообщить о том, что ребята остаются в качестве постоянных служащих он пригласил их в русский ресторан, который располагался не так далеко от работы. Не смотря на то, что Судзуки сам стал заглядывать в лицо Щимозаки, проверяя действительно спит новенький или нет, к Веронике он продолжал относиться с показной строгостью. При всех обстоятельствах отношения с Щимозаки складывались у него намного проще. Девушка считала, что Судзуки не просто привыкнуть. Сказывалась японская реакция на иностранца. На такие мелочи девушка не реагировала, потому что сталкивалась с подобной ситуацией повсюду. Тишина в офисе и здоровая атмосфера помогали не обращать внимания. Оба хотели работать вместе, нужно было время привыкнуть, время для понимания. Год или несколько лет зависело от человека. Испытывая на себе негативные стороны экономического развития, японцы сами по себе отдалялись от близкого общения, друг от друга. Каждый боролся за себя самостоятельно. Неудачное партнерство надолго отбивало охоту общаться. Судзуки был старше Вероники на 12 лет, не был женат. От него иной раз пахло алкоголем. Курил он постоянно. Примерно в ее возрасте он ушел из крупной компании, одно имя которой окрыляло, придавало большинству из ее служащих гордости, автоматически превращало служащих в избранников элитного общества. Обычно такие служащие ощущали себя выше простых смертных, слушали только начальство и себя, вели не прекращаемую борьбу друг с другом. Слова, существительные, имена и названия чаще вызывают столь сильную реакцию в мозге и действиях человека. Нечто громкое, знаменитое придает ощущение превосходства над другими. Бюрократия не успевает совершенствоваться. Вновь приходящие попадают в созданный их предшественниками круговорот. Все повторяется без особых изменений по тому же механизму. Борьба, сильное давление и разделение на сэмпай-кохай (старший-младший)

Судзуки вырос в тепличной среде, обласканный своей матерью. Корпоративная жизнь задела его честолюбие. Его искренность, преданность работе не исчерпывала всех потребностей элитного общества. Он не захотел кривляться и ломать себе психику, как большинство, кто попадал в огромную Корпорацию, в эту систему как в водоворот. Где требовалась человеческая энергия на износ. Не оставалось времени остановиться или отдохнуть. Таким образом он ушел в теперешнюю фирму среднюю по величине, где подрабатывал еще будучи студентом. Сразу получил руководство отделом. Он чаще молчал, спокойно и внимательно относился к своим подчиненным. Между подчиненными отношения соответственно складывались благополучно. Как всегда здесь также находился третий лишний, не вписывающийся в группу со всеми. В общем же не было между служащими открытой зависти, которая как эпидемия поражала компании первой величины. Эпидемия, которая без отсутствия должного урегулирования продолжала развиваться в крупных организациях и министерствах. Болезнь углублялась нежели кто-то пытался найти средство извести эпидемию. Изводили, наподобие животных. Лягали и «обкусывали» друг друга. «Щинкей щёбу», что значит проверка на психологическую устойчивость, состязания нервов. Обычно принята для новичков и провинциалов или с пожизненными комплексами провинциальности. Но впитав в себя приемы борьбы и психической атаки ежедневная борьба становилась частью характера, каждодневной потребностью. Еще работая в гостинице она столкнулась с нервозными сослуживцами. Однако работа требовала от нее двойного напряжения как от иностранки, поэтому сосредоточившись на работе, она чаще наблюдала происходящее со стороны. Судзуки вырос и родился в Токио, в семье, где отец занимался мелкой торговлей. Затем разбогатев, начал пьянствовать, разорился и вскоре умер. Умер одновременно с матерью Судзуки, которая не выдержала всех неурядиц. Судзуки впитал в себя все негативные стороны системы, в которой работал, один бороться не мог, характер себе портить не хотел. Побывав в среде ежедневной психологической атаки, давления, не ограниченной физической нагрузки он хотел создать свою небольшую фирму, а потом согласился на должность, которую ему предложили. Одним словом Судзуки и без присутствия иностранцев стал осторожнее относиться к людям, сходился с ними постепенно и внимательно приглядываясь. Вероника не знала обстоятельств его жизни, однако понимала, что японцам необходимо время прийти в себя, если они не настроены обмануть, а настроены на долгосрочные отношения. Она смотрела на Судзуки глазами полными спокойствия и доверия. Женщины за обедом как-то подшутили, не влюбилась ли она в него. Не однократный глубокий внимательный взгляд на начальника не остался незамеченным для окружающих.

- Да, вы с ума сошли! - не веря своим ушам смотрела на них Вероника. О японских мужчинах, не может быть и речи. Культурный обмен, работа, в наше время возможна. Дальше и ближе дружбы нам пока продвигаться нельзя. Все надо делать постепенно. По мере развития международных отношений, а не наоборот. А Судзуки мне просто жалко. Он как побитая собака иной раз выглядит. Как будто над ним кто-то долго издевался или обманывал.

Глава 156

Вероника еженедельно звонила в Москву и справлялась о ремонте. К середине ноября ремонт закончили, судя по радостным голосам, всем нравилось, что получилось. Вероника поначалу пыталась расспрашивать, потом стала интересоваться только делами дочери. Представить было невозможно. Мать пообещала сфотографировать и прислать по ее словам евроремонт по почте. Она тут же подчеркивала, сколько денег она добавила, потому что «ужасно не хватало». О внучке рассказывала только, когда Вероника спрашивала. Как всегда бабушке было не до внучки. Вероника душой страдая от расстояния, которое разделяло ее от действительности. Физически ничего не могла сделать. Мать ее окруженная мужем и внучкой, уверенная в своей дочери изводилась по барахлу, думала только о деньгах и их приумножении. Вероника лишенная самого родного работала не думая о деньгах. Она вся исстрадалась душой от своего вынужденного образа жизни. И не находила пока другого выбора. Беспокоящие время от времени визовые процедуры, поиски работы, освоение работы, изучение людей и окружающей среды с целью удобного проживания в будущем, взаимопонимания, связанная судебным разбирательством она не могла думать по-другому. После окончания суда Вероника собиралась забрать дочь. Но до этого оставалась еще несколько месяцев. Этим и опасно экономическое развитие, которое не дает присесть и подумать, если от него не сбежать и периодически не совершать длительный или эффективный отдых. Ей казалось, что все она делает правильно, честно, не нарушая законов. Забывая, что жизнь иногда преподносит исключения из правил. Она все делила на хорошо и плохо, надо или не надо. Она внушала себе спокойствие, что просто нужно пережить тот или эдакий период своей короткой человеческой жизни. Однако собственная кровь, которая текла в жилах ее дочери, от недосягаемости до нее отдавалась болью во всем организме. Вероника в очередной раз просчитывала сколько времени уйдет на окончательное решение. На оформление документов через посольство. И торопила, торопила сама себя. Даже не замечая, торопливость выражалась у девушки в ускоренной походке, действиях, разговорной речи.

В новой квартире пока обходились посудой, приобретенной бабушкой, и раскладными креслами для сна. Кумико приезжала заниматься на дом на новую квартиру. Она писала, что «в квартире красиво и необыкновенно уют».

- Ну, вот а ты все боялся, - журила Вероника отца по телефону. А народ говорит: «как у вас уютно».

Отец посмеивался и тут же рассказывал, что чуть не умер, чтобы определиться, белое или розовое, голубое или лазуревое.

- В общем я ориентировался на твой характер, - закончил отец.

- Тогда мне понравится... Если не понравится, то как говорится и на том спасибо. Я как твоя жена визжать не буду.

Вероника в свободное время занималась на работе своей домашней страницей, никто не запрещал, тем более, что компания тоже собиралась создавать более продвинутый сайт для себя. Судзуки, который собирался переделать офисный сайт поощрял любые продвижения Вероники в этой области. Он пытался подключить одного из самых способных ребят, состыковать вместе, заинтересовав в своих замыслах. Он вызвал обоих в переговорную и предложив им объединить силы в будущем, целый час рассказывал о своих планах. Вероника оказалась таким образом первой женщиной и одной из всех 7, которую включали в мужские планы.

Женщины в офисе занимались самой простой, рутинной работой. По поведению напоминали все тех же женщин, как и везде, характер не был так испорчен, как у девушек из гостиницы. Все они держались вместе. Их отличало четко выработанное чувство меры. Не бросало из крайности в крайность. Они не сходили с ума от жажды обогащения, увеличения, роскоши. Разговаривали друг с другом без издевки. Зависть не изнуряла женщин. Каждая была занята своими делами. Если и обсуждали кого-то, в его отсутствие, то скорей беспокоясь, нежели грязно или стараясь чем-либо напакостить. Женщины во время обеда обсуждали всевозможные новости без особой жажды иметь что-то, скорее с целью все знать, не отстать от новостей и достижений. Жажда познания увлекала всех без исключения. Всех японцев объединяло общее увлечение вкусно покушать. В обмен новостями входили рассказы о еде вообще, обсуждали рестораны и кафе. Помимо общего каждая из женщин имела свое собственное увлечение по уходу за собой. Кто увлекался уходом за волосами, кто демонстрировал свои ухоженные руки и ногти, накрашенные согласно моды. Кто-то тщательно ухаживал за зубами. Такаки, например, покупала разные виды кремов, лосьонов, пудры, заботясь о коже лица. Она всерьез хмурилась, когда ей не нравилась очередная новинка или продукт купленный на пробу. Когда находила то, что доставляло удовольствие и вызывало удовлетворение, весь обед рассказывала о пережитых до этого «страданиях». Поднимая глаза к потолку благодарила бога, что тот наконец-то помог ей найти то, что нужно. Вероника слушала и отдыхала в обеденном кругу от своих тяжелых мыслей. Ей, как и всем хотелось быть в курсе событий, однако вдаваться в особенности и подробности физически не было сил. Она еще сначала приезда выбрала для себя что-то среднее и покупала всегда одно и то же. Редко соблазнялась на новое, если не видела необходимости. Собственные заботы занимали все время. Содержание покупок если и изменялось, то лишь в зависимости от сезона. Ногти Вероника коротко стригла и не красила. Эта привычка сложилась у нее еще с музыкальной школы. Волосы тоже коротко стригла. Не нужно было времени на укладку. Достаточно было вымыть голову и расчесаться. Чистая голова, свежий вид, чистые руки, аккуратно обработанные ногти. Все это она соблюдала по давно выработанной привычке. Все силы уходили на приобретение новых знаний и навыков, Вероника работала на будущее. Она старалась быть востребованной пусть даже если не в элитном мире, но всегда, везде и независимо от возраста. Рассказы женщин за обедом давали возможность расслабиться. К концу обеда она готова была заснуть, ощущая так сказать переход в мирную жизнь, вспоминала слушая сослуживиц как ее тоже в юности волновали те же заботы. В 12 лет, теряя свое лидерство Вероника не осознавая причин своего плохого настроения купила себе вельветовые штаны салатового цвета, не просто салатовые, а яркого, сочного, вкусного цвета первых появляющихся с наступлением весны зеленых листьев. Но так такие брюки надо было с чем-то сочетать отец привез ей из - за границы лак для ногтей одного и того же тона. Думая о своем настроении, девушка не заметила, как все прибежали «дружить» обратно. Позднее, более серьезно, ее, пожалуй, никогда не волновал лак для ногтей. Если сначала в Токио она сильно экономила, то теперь не находила времени на просиживание с вытянутой рукой у специалиста по маникюру. Она сама, делала себе маникюр. Тешила свое самолюбие, разглядывая свои ухоженные руки, которые выглядели красиво, усилиями тех же собственных рук, без излишних затрат времени и денег.

Вероника продолжала раз, два в неделю звонить в Москву. С каждым разом от разных не совпадений нарастало недоверие к родителям. Она чувствовала, что от нее многое скрывают, но старалась не думать. Она расспрашивала только о ходе тренировок и самочувствии. Мать не так грубо и меньше чем раньше, однако продолжала отфутболивать дочь к работе. Она отговаривала Веронику приезжать на Новый год.

- Боже мой! Подумай, какие деньги! А в то же время нам без тебя скучать не когда. Давай-ка не кисни и приезжай, когда доведешь все дела до конца, - советовала она.

продолжение ...