Глава 74

- Да, Ромина редкая выдумщица. Она познакомилась с моей дочерью, когда Линда заканчивала одиннадцатый класс (хай скул). Ромина уже работала, она приехала в Японию работать. Наверное, у себя на родине закончила только среднюю школу. Девочки оказались одногодки и хорошо дружили. Но потом как всегда вылезло наружу женское соперничество. Конечно, мы оплачивали Линде все, что она хотела и самое дорогое. Ромина, наверное, страдала. Но когда я дарила какие-то свои украшения Ромине, страдала Линда. Люди имеют привычку сравнивать.

- Особенно американцы, вплоть до цвета кожи.

- Сейчас они с этим борются.

- Однако других учат и навязывают то, что с чего сами начинали, учат в первую очередь соперничеству и своей исключительности, уверенности и что они всегда впереди.

- Я не умею. Я американка по гражданству, белая по цвету кожи, наполовину русская, наполовину иранка. Муж воспитан итальянцами в Америке. Живу в Японии с филиппинской служанкой. Как бы я так шикарно жила если бы всех ненавидела.

Внезапно Вероника приблизительно сообразила возраст Линды и Ромины. Если Аделина вышла в восемнадцать лет замуж и сразу родила Линду, а теперь ей было не меньше, если не больше семидесяти, то «девочкам» стукнуло уже за пятьдесят. «Ну, хоть какая-то истина». - подумала про себя Вероника.

- Аделина, Линда, намекает, и пара слишком серьезных женщин из общества жен-иностранок может быть именно от постоянной неправды игнорируют Ромину. Что у нее там с национальной принадлежностью? Если она говорит на персидском, я предположила, что она иранка. Но из всех типов лица этой национальности, она пожалуй очень красивая иранка. Зачем нужно было скрывать. Зачем менять имя на итальянское. А по-итальянски она и вовсе, как я поняла не говорит. Зачем весь этот бесконечный обман?

Аделина опять от души расхохоталась.

- Да, это Ромина просто редкостная выдумщица. Я же не договорила вам о свадьбе. Я сама выросла в Иране, но не владею языком, хотя, конечно, немного понимаю. Мама всегда говорила со мной по-русски. А потом я же сама наполовину этой национальности. Мой папа долго болел и рано умер, поэтому нас воспитывала мать, но мой отец иранец. Потом мы с сестрой закончили французскую школу в Тегеране и дома говорили по-русски. Так вот родственники Ромины на свадьбе говорили на персидском языке, никакого итальянского даже не было в помине. А потом я. как выросшая среди людей этой национальности, конечно, никаких итальянцев перед собой не видела. О!- и Аделина стала посмеиваться. - Все обманы Ромины напоминают мне детские проделки. Она не злостная обманщица. Но вы же знаете, как неуважительно относятся к русским, у нас даже церковь японцы отняли. Боже мой! Отнять Николай Дом... Да, так вот к иранцам японцы вообще относятся с открытым пренебрежением. Идут после общения чуть ли не руки мыть, как будто после грязи. Что оставалось хорошенькой ираночке. Только превратиться в итальянку. Потому что с оливковым, темноватым цветом кожи в европейскую или американскую женщину ей трудно было превратиться, а в итальянскую южаночку сколько угодно. Японцы подобно американцам мало образованы, живут вбитыми в голову стереотипами. Как вы говорите по американской модели. Любая итальянка в Японии ходячий Валентино. Девушка нашла слабое место японцев и способ выжить в этой стране.

- И что так просто поменять себе гражданство и имя.

- Конечно, не просто, но в этом вопросе Ромина воспользовалась внешними данными. Она действительно уехала, не помню, кажется на год в Италию. Там в нее безумно влюбился деревенский итальянский парень и сразу же женился. Опять же не могу ничего утверждать, по поводу любви безумной, - заулыбалась Аделина в трубку, - но брак был зарегистрирован и таким образом она получила себе итальянскую фамилию мужа, а затем со временем и гражданство, наверное. Но по-итальянски она ни знает ни слова, - и Аделина расхохоталась в конце концов на проделки Ромины.

- Поразительно! А я то думала, что только я самая несчастная, что только в моей жизни слишком много быстросменяющихся событий.

- Ну, что вы Вероника, вы ангел и детка ваша ангелочек. В жизни бывает все гораздо сложнее, запутаннее и если хотите не совсем чисто. Ну, так что, когда вы ко мне приедете? Я слышала от своей неблагодарной дочери, что вы собрались в Американский клуб с ее мужем и моим. Очень славно. И может обратно приедете с Джо к нам домой и у нас переночуете. Вам же больше часа ехать обратно.

- Да, я как то даже и не думала...

- А что тут думать, а на утро мы сходим прогуляемся. Зачем вам таскаться с вещами и ребенком туда-сюда.

- Хорошо я подумаю...

- И думать нечего. Ко мне и все тут.

- Мужу надо еду приготовить.

- Ну, и приготовьте. А потом мы же с вами в стране, где круглые сутки везде можно поесть и купить уже готовое, только разогреть в микроволновке. Или у вас нет микроволновки.

- Я каждый день готовлю и не привыкла к полуфабрикатам. А микроволновка, конечно есть, она наверное, есть во всех удаленных уголках этого островного государства. Это и придает местным жителям чувства превосходства.

- Ну, в общем договорились, - рассмеялась Аделина, в следующую субботу вы ночуете у меня.

В следующую субботу Вероника уже не комплексовала перед названием Американский клуб. Она оделась как обычно на улицу, учитывая удобство передвижения при подъемах и спусках холмистого района. Выезжать третью неделю подряд в район Азабу предвещало теперь усталость. Туда обратно уходило почти 3 часа. Оставаться у Аделины не хотелось, потому что в воскресенье нужно было идти в кружок японской народной песни. Вероника помимо песен приступила еще и к упражнениям на трехструнном инструменте щямисэнэ.

Доехав до станции Хироо, Вероника позвонила Линде домой. Та объяснила как идти до дома и сама тоже пошла навстречу. Приходилось то преодолевать крутые подъемы, то бежать с горки. «Да, - думала про себя Вероника то с усилием толкая, то изо всех сил удерживая детскую коляску с дочерью и вещами, - на велосипеде не погоняешь, пьяным не походишь. Такси на холмах самое комфортное средство передвижения». Линда вышла на угол дороги и махала рукой. Вспотевшая Вероника, наконец-то взобралась на холм и дошла до Линды.

- Не хочу я жить на ваших холмах. - выдохнула она.- Здесь ногами ходить не прилично.

- Считай, что уже пришли. Квартира наша вон в той многоэтажке. Но мы не любим высоко. Мы живем как настоящие аристократы - рассмеялась Линда - на втором этаже. - Акира (имя мужа) сейчас едет с работы, он по субботам тоже ведет прием больных, заедет за нами, а мы за отцом. Располагайтесь, - предложила она, когда вместе вошли в квартиру, а сама ушла в кухню. Квартиры Линды была очень просторной. По внутренней отделке сразу было понятно, что здесь не страшен ни жара, ни холод, ни ветер, ни плесень. Ковровое напольное покрытие с подогревающимися полами, продуманное удобное расположение помещений. По-настоящему дорогие на это ушли материалы или нет, но цветовое сочетание обоев, полов и плинтусов создавали впечатление дороговизны. Только потолки как и везде оказались низковаты. Санузлы располагались внутри квартиры, а не как у в обычных домах, где туалет и ванна выходили окнами на улицу, например на пеший тротуар. Таким образом в санузлах у Линды не нужно было стесняться прохожих. Соответственно помещения были комфортнее, теплее или наоборот прохладнее в зависимости от сезона, оснащены по последнему слову техники. Линда принесла холодный чай.

- В России не так цивилизованно, конечно, но у нас в ванной и туалете тоже тепло и уютно. В Японии же санузлы в большинстве своем повернуты окнами к соседям и прохожим, чтобы все проходящие и рядом живущие знали, что ты там делаешь, готовишь террористический акт или опорожняешь желудок, - сказала Вероника.

Линда хохоча поставила чай и опять ушла на кухню.

- Надо перебираться сюда.- крикнула она оттуда.

- Да, но надо зарабатывать столько, чтобы была возможность сюда перебраться. И по холмам лучше на машине скакать, чем пешком. Не лучше ли дома строить другой планировки. Тогда всем места хватит. - кричала ей в ответ Вероника усевшись на диване. Все комнаты кроме кухни, освещались торшерами или напольными фонарями. Потолочное освещение отсутствовало. Вероника заметила, что Линда при таком освещении гораздо привлекательнее, кожа выглядит темнее и сглаженнее. Женщины наконец-то расположились вместе на диване, но едва успели сделать пару глотков холодного чая мугичя, как на пороге появился муж Линды. Вероника внимательно посмотрела на того, про которого столько слышала. Акира оказался вполне симпатичный мужчина, не смешной и не толстый. Пожалуй единственное, что бросалось в глаза, как и у большинства японцев, это слишком большая голова по отношению к туловищу. Самое распространенное телосложение, стандартным тип фигуры, над чем посмеивались люди малообразованные, о чем постоянно сокрушалась Ольга, глядя на своего ребенка. С приходом мужа опять стали собираться. Акира торопливо и в то же время старательно ухаживал за гостьей и ее дочерью. Он знал от Линды, что Вероника хорошо говорит по-японски, поэтому говорил с ней на своем родном языке. Линда едва скользнула по лицу мужа удивленным взглядом, затем уселась под торшером подкрашиваться. Акира не переставал восхищаться. То туфлями Вероники, которые можно было одеть, по его словам, только на изящную ножку. То пиджаком, который могла носить, также по его словам, только женщина изящная и элегантная. Вероника обалдело слушала комплимент за комплиментом, то и дело поглядывала на Линду. Любезность мужа превышала рамки гостеприимства, поэтому даже если Линда не понимала все слова, то (должна была видеть) видела очевидную перемену в поведении мужа. Но та делала вид, что совсем не торопится. Густо пудрила и без того напудренное лицо. После этого долго подбирала цвет помады, на фоне которого прокуренные зубы смотрелись бы белее. Затем заехали за отцом, тот в свою очередь с легким презрением посмотрел в сторону японца. Вероника не мало удивилась.

- Ну, как жив здоров Мизутани. - строго и по фамилии обратился к нему отец Линды. Но Мизутани только кивнул головой.

Глава 75

В клубе заняли столик на четверых, Линда с мужем сидели напротив друг друга, Вероника сидела напротив ее отца. Для ребенка принесли специальный высокий стул и поставили между матерью и Линдой. Мизутани не пользовался хорошим отношением отца, совершенно не обращал на него внимания, не видел Линду в упор и продолжал заваливать Веронику вопросами. Он открыто восхищался ее цветом волос и прочими внешними данными. Мизутани расспрашивал что Вероника любит, что нет. Чем занята в настоящее время. И так без конца. Вероника даже не заметила как все было заказано и отец Линды тупо глядя в тарелку заканчивал салат. Линда явно нервничала, но никак не могла влезть в разговор, потому что не привыкла говорить по-японски, а уж быструю речь улавливала совсем с трудом. Наконец-то ей удалось это сделать.

- Мой дедушка, который был немцем, тоже имел такой цвет волос как и Вероника. Совершенно красный цвет волос. Густая шикарная шапка красных волос.

- Да, я просто покрасила волосы, - пытаясь закончить глупый разговор, объяснила Вероника. - а так как краска японская, то на наши волосы она не ложится коричневым цветом, как на японские. Разные свойства структуры волос. У них будет коричневый, а на наши волосы получается красноватый или с красноватым отливом.

- А мой дедушка, - куря в лицо мужу и глядя не него в упор шипела Линда, - был чистокровный немец, с шикарным подлинным красным цветом волос.

- Да, - глядя на нее с глазами полными ненависти и издевательским голосом, - зашипел в свою очередь Мизутани, - У тебя все кого не возьми по твоим словам чистокровные, то немцы, то итальянцы, то лорды, то герцоги. Только ты почему-то не похожа ни на одних ни на других сколько бы не прикидывалась.

Кожа на лице Линды затряслась от бешенства. Веронике казалось, что от создавшегося напряжения она и сама перестала дышать. Отец упорно ел и смотрел в тарелку.

- Знаешь что, - сильно затягиваясь сигаретой, всё также глядя в упор на мужа зашипела вновь Линда, - ты сидишь в клубе, в который бы ты никогда не попал, если бы не мой отец. И мой отец, здесь к тому же за все платит. Так будь любезен, говори по-английски и о чем-нибудь приятном моему отцу.

Мизутани замолчал окончательно до конца ужина и стал подобно отцу Линды смотреть в тарелку и медленно поедать её содержимое. Вероника сраженная подобной взаимной ненавистью людей по отношению друг к другу, проживших долгие годы вместе не могла говорить ни с одним, ни с другим.

- Джо, скажите у вас работают большинство японских сотрудников или больше американцев. - обратилась она к сидящему напротив.

-Не-е-т, - протянул Джо добродушно, и стал таким каким видела его Вероника все время до встречи с Мизутани. - У нас же небольшой бранч в Токио. Людей вообще не так много. У меня несколько помощников японцев и всё.

- Я очень хотела бы найти работу, может вы могли бы помочь или хотя бы посоветовать. Может быть здесь в ресторане

- Детка, тебе в ресторан. Ты знаешь как рано тебе придется вставать и под твоими прекрасными глазками появятся синячки. Моя жена никогда не работала. Разве она до сих пор не красавица. Это наша работа о вас заботиться. У тебя такая красивая малютка. Мужчины должны заботиться о том, чтобы женщины выглядели как куклы или вкусные конфеты.

- Джо, на носу 97 год, какие конфеты. Русские женщины достигли мировых стандартов. Раньше то врачи, то учителя, то космонавты. Теперь взяткам и проституции научились, чтобы выжить. На все пошли, чтобы мужчины вдоволь властью насладиться могли.

- Не переживай много. Закажи лучше чего-нибудь еще вкусненького. Чего тебе хочется.

- Самого вкусного пирожного, которое здесь есть.

- Ну, вот это уже дело. А тебе, что хочется Линда? - обратился он к дочери.

- Вина, пожалуй.

Отец махнул рукой, японец официант подлетел как стрела и обратившись к Джо по имени, улыбаясь во все лицо принял заказ.

Мизутани до конца вечера так и смотрел молча в стол. Вероника наболтавшись с Линдой и её отцом, сославшись на усталость сказала, что ночевать хотела бы поехать домой.

- Аделина расстроится. Но я понимаю, с ребёнком тяжело ездить туда-сюда. Я скажу ей, что ты приедешь к нам в следующие выходные и она успокоится.

- Как интересно Джо.- выходя на улицу обратилась к нему Вероника.

- Российское посольство, а за забором Американский клуб. Холодная война через забор...

- Да,... задумчиво начал он, - Однако, самых красивых женщин я себе забрал, - расхохотался старик.

Подъезжая к метро Мизутани, все также показывая излишнее беспокойство спросил, где удобнее для Вероники остановить машину. Затем внезапно сунул свою визитную карточку ей в руку, выскочил из машины и сам открыл дверь. (Чего японцы обычно не делают по отношению к женщинам, даже пожилым). Анюта всю дорогу спала на руках, а Вероника анализировала все новые события случившиеся за последнее время.

«Да! Был дедушка немец, или не был дедушка немец, жить с комфортом приятнее все-таки на холмах, нежели в моей лачуге. - думала про себя Вероника целую в головку спящую на руках дочурку. - Врать, наверное, не просто нужно, а должно. Без особого навыка нацеливаться на богача совершенно бесполезно. Зачем это нужно остается непонятным, но у всех троих на это долгие годы ушли. Престижные национальности, чистокровные родственники, несметные богатства, отнятые во время революции, сплошная стратегия. Учиться, а затем учиться работать некогда. Стратегию надо разрабатывать и внедрять, чтобы богача охмурить. А у простушки даже не получилось, во всем проболталась и вместо богача такого же мечтателя о богатстве отхватила. Слава богу, что родить успела. Поверхностное знание местного языка имеет свои преимущества. На время исключаются подробности и нюансы. Пока суть да дело, острые углы на время закругляются, когда со временем стало понятно десяток лет минуло. Вот и протянули... Живут ли на холмах Азабу просто приличные и по настоящему богатые и приличные люди... - размышляла Вероника до самого дома.

После ужина в клубе Линда часто звонила по телефону, домой к себе не звала. Вероника же со своей стороны чаще перезванивалась с ее матерью и старалась не говорить про Линду, если уж и приходилось, то про мужа старалась не упоминать.

Глава 76

Вероника слышала от Елены, что в Русском посольстве собирается так называемый русский клуб. Под клубом подразумевалась группа русских приходивших на встречи в помещение предоставленное посольством. Но встречи в посольстве продолжались недолго. Организатор стал снимать дешевые муниципальные помещения для собраний, скорее походивших на пьянки, чем на что-либо другое. Затем начались слухи о борьбе за разделение власти управления клуба. Появились другие организаторы, вернее соорганизаторы, которые боролись с пьянками, желая при этом лидировать. Однако Вася, первый организатор ничего и никому не хотел уступать. Так как он никогда толком нигде не работал, или работал недолго, то у него достаточно находилось времени для борьбы. В конце концов Вася все-таки отделился от конкурентов и собрал у себя большинство. Русские, предпочли его клуб, потому что ни к какой активной и серьезной деятельности в рамках клуба не стремились. Никому не хотелось каких-нибудь серьезных клубных движений или борьбы за права человека, сколько хотелось выпить и поговорить за жизнь. Организационные вопросы всех собиравшихся у Васи мало кого интересовали. Таким образом народ собирался в надежде встретиться с самим собой, а их организатор в первом числе. Вася женился на японке, но помимо неё встречался с двумя другими. Не прочь был сходить в дешевые ночные клубы, где работали русские шлюхи и соблазнить тех, за кого японцы платили деньги. Эти же девушки тоже посещали русские застолья, под названием русский клуб. Одновременно Вася выставил свой клуб в интернете и хоть однажды, но клуб посещали все кто постоянно или временно проживал в Токио или прилежащих префектурах. Одним словом от безделья и без особой пользы, но пьяно и душевно. Клуб был официально признан российским посольством, но дипломаты одумавшись остановили на этом взаимопонимание и взаимоинтерес. Совсем изредка, скрывая свой статус, под видом временного командировочного приходили в русский клуб пообщаться с соотечественниками. Отсталая отечественная бюрократия в условиях современной бюрократии, тяжелый климат, среди людей далекой от взаимопонимания японской национальности и прочие причины вызывали со временем усталость у всех представителей Российской Федерации. Практически не имея внешних контактов с людьми живущими за пределами посольства дипломатов никто не узнавал, в простой повседневной одежде они не выдавали своего статуса. Слегка выделяла манера держаться и безукоризненная выправка. Организатор Вася имел свои тщеславные мечты, но на собравшихся не давил. На это у него не хватало ни внешних, ни умственных данных (масштабности). Однако количество русских в Японии росло, по этой причине количество посетителей увеличивалось. Выезжали из России постоянно. Кто замуж, кто на работу, кто на учебу. Вася веселел, работать подолгу так нигде и не мог. Целыми днями вел переписку в интернете и редактировал свой сайт. Сайт становился действительно лучше, с технической точки зрения, содержание его все таким же, как и сам организатор. Хотя для тех кто находился далеко от Японии и без знания специфики, подлинного хода дела выглядело вполне солидно и правдоподобно. Русскоязычному же населению со своей стороны нужно где-то было собираться при малых затратах, с большим количеством спиртного. Япония не Европа, здесь все казалось наоборот. Первое время в чужой стране проходило особенно чувствительно и болезненно. Одним словом собравшиеся независимо от пола и занимаемого положения хорошенько запивали и закуривали тяжелую действительность в летнюю ли жару, в холодную ли влажную зиму, одним словом почти каждые выходные не зависимо от сезона. На фоне японцев выглядело не слишком плохо, потому что большинство японских служащих не переставая курить в течение целого дня, вечером накачивались до полного отключения пивом, щёчу, виски в конце каждого рабочего дня. Вероника, наблюдала за развитием русского клуба по слухам и в конце концов собралась туда пойти. Раз уж двух нелепых русских она уже знала, в клуб жен - иностранок тоже вступила, слегка заглянула в жизнь людей богатых и привилегированных, то уж своих посетить решила обязательно. А главное Веронике как женщине любопытной все хотелось увидеть своими глазами, а не жить слухами. Была еще одна надежда, Вероника надеялась найти себе подругу, которая бы ей подходила, а не выдерживать Ольгу с Еленой, только потому что не было других. В одну из суббот Вероника обратилась к мужу с просьбой посидеть с ребёнком. Он на удивление согласился сразу и с радостью. Вероника наблюдая за показной доброй гримасой вновь подумала, что японец что-то задумал, но что пока не понимала.

Вероника не представляла себе что за люди приходят в клуб и вообще само место проведения. Она позвонила Васе на мобильный, который красовался в интернете и уточнила маршрут, который тоже размещался на сайте. Когда Вероника вышла из метро она не знала куда идти направо или налево. Но здесь ей повезло из метро вышла высокая крупная женщина чуть постарше Вероники. Не сомневаясь в том, что перед ней соотечественница Вероника спросила дорогу.

- Путь длинный, но простой - также просто ответила женщина, - Я тоже туда иду, пошли вместе.

- Вас как зовут? - спросила Вероника

- Меня Светлана, можно просто Света, а тебя. Давай на ты, что ли. Все из-за японского «сан» начинают обращаться друг другу на вы, а потом никак не перейдут на ты. Давай уж сразу привыкать. А то потом начнем пэкать, мэкать.

- Ну, давайте, в смысле давай.

- Ты знаешь Вероник, мы сейчас когда через мост перейдем, то там начнутся обычные дешевые государственные квартиры данчи. Но высотки и все в зелени. Мне так Московские окраины напоминает. Я сама с Речного вокзала, но там не так, не как на речном. Не, знаю, Черемушки или еще что-то, в общем нравится мне здесь. Немножечко, но что-то родное в этом есть.

Пока она говорила действительно подошли к мосту. Вероника увидела необычные высотки, окруженные высокими деревьями. По правую руку виднелась река. Однако никакой Москвы Вероника в этом не находила. «Наверное от скопления русских в большом количестве такие ассоциации» - подумала про себя Вероника. Район же был действительно симпатичный. Внешне совсем не похожий на жилье малобюджетников. В отличие от низкой застройки в районе, где жила Вероника выглядел современнее и побогаче.

- Вот и пришли. Это здесь. Васька холл снимает для общественных мероприятий на первом этаже. Женщины вошли вовнутрь. Помещение оказалось просторным, но ужасно неуютным. Яркий белый свет экономичной лампы выставлял напоказ или еще больше подчеркивал недостатки. Вдоль стен Василий с помощью жены и рано пришедших расставил раскладные столы и стулья. То же неуютные, или так сказать дешёвенькие малобюджетные. На каждом столе лежало по две одноразовые тарелки, которые были больше наполнявшего их содержимого. Все остальное народ приносил с собой. Василий бегал и собирал с вновь пришедших по полторы тысячи иен взноса, что примерно составляло долларов 15, а по курсу и того меньше. Вероника села на стул и стала осматривать все вокруг. Света, как завсегдатай пошла со всеми здороваться, обниматься и чмокаться. Потом совсем пропала. Чем больше темнело, тем больше прибавлялось посетителей. С отборным матом ввалился какой-то здоровяк. Крикнув: - Давай сюда орлы, - он занял целый стол, за которым помещалось человек 6, а при желании десять. Здоровяк не смотря на свои неуклюжие формы бережно вытаскивал бутылки из пакетов, закуску, сигареты из карманов и аккуратно расставлял на столе. Веронике надоело слушать его речь густо перемешанную с матом. Она вышла на улицу.

- Ну, вот, а я думаю куда ты пропала, - обратилась она к Свете.

Света стояла с двумя другими женщинами, постоянными посетительницами, и курила. Те еще внутрь не заходили.

- Это Наталья, это Вика, а это Вероника. Я Вероника, только душу отвести прихожу, поболтать, покурить, - стала объяснять Света. Алкоголь не употребляю. Девчонки мои тоже приличные, а вот потрепаться мы любим, поэтому на улице долго стоим. У меня три мальчишки и муж японский и японский образ жизни. Пытаюсь отвлечься от забот. Четыре мужчины это что-то.

- Да, тебе не позавидуешь, - подтвердила Наташа, - я с дочерью и мужем устаю, а тут всех накорми, на всех настирай, все убери.

- А ты приучай, чтобы сами за собой убирали. - посоветовала Вероника.

- Да, ты что Светка, то. Она на них помешана на своих детях и воспитывает их по принципу свободы. Хочешь, делай так, хочешь наоборот. Они у нее гордые и свободолюбивые, маму любят, но не слушают.

- Ой, девчонки это точно. Совсем от рук отбиваются. Совсем меня не воспринимают. Жалеют, целуют и продолжают хулиганить. Мне убираться в доме смысла нет. Всё разбросано, всё завалено. А домик то маленький на курьих ножках, того гляди развалится.

- А дом чей, - спросила Вероника.

- Дом то наш, но такой старый. В общем там целая история с этим домом вышла. Сначала мы жили как люди, в новом доме, правда, с родителями мужа. Они внизу, мы наверху. Но свекровь хорошая, на мозги не давит, никуда не лезет.

- Это потому что ты у нас, Света, хорошая. Коммуникабельная, всех и всё понять можешь, всех простить.

- Ну, в общем то я стремилась стать такой, оглядываясь на печальный опыт молодости... В общем, отпускала нас свекровь погулять с мужем, чтобы мы от детей отдохнули. Машиной мы отцовской пользуемся, гараж один, а две туда все равно не влезут. Все, как говорится, очень чинно и благородно.

Потом вдруг и прямо с чемоданами к нам приезжает его младшая сестра. Она решила развестись с мужем и ушла из дома. А так как жить ей негде и снимать квартиру не на что, она завалилась к родителям. Работать она нигде не работает и потихоньку начала вести разговоры, что она должна ухаживать за родителям, что жена иностранка этого делать не должна и не сможет. Одним словом жить всем вместе нельзя.

- Подожди, - влезла Вероника, - по японским обычаям решает все старший брат. И он берет обычно на себя заботу о стареющих родителях. Если он не может, то он просит или заставляет, не знаю как там у них, в общем перекладывает заботы о родителях на младших. И по их же обычаям дом остается старшему сыну. Независимо от того как живет сестра, замужем она или нет. Он может разрешить ей жить в этом доме, но уходить, потому что она этого хочет, это просто против их же правил. Сыновьям отписывают имущество, а девочек замуж выдают. А глядя на тебя получается, что если на иностранке женился, то могут и наследства лишить.

- Ну, во-первых я не лезу. Политика у меня такая, говорю со всеми по-английски, с детьми по-русски, учу с пень на колоду японский и ни-ку-да не лезу. Мой в общем, как интеллигент решил ей уступить и мне сообщил, что мы переезжаем в старый родительский дом, на той же улице, но дом уже под снос предназначался. А так как мы нарожали кучу детей и у родителей денег на перестройку дома тоже нет, то мы переехали согласно благородства моего мужа в старый перекошенный сарай. А про благородство по отношению к жене и детям от почему то не вспомнил, а может и не знал.

Пока Света рассказывала, одна из женщин, которую звали Вика, ушмыгнула внутрь. На улицу постепенно вышло большинство пришедших. Пара ребят пристроились молча курить рядом, прислушивались к текущей болтовне и не перебивали.

- О, а это Костя, наш ученый, это Саша Катаев - наш программист и певец с большой буквы. А это Вероника. - отвлеклась и представила всех Света.

После знакомства вновь продолжили болтать и курить. Не курили только Вероника с Сашей. Их привлекала компания.

- Вика, то куда делась? - Внезапно спросила Вероника.

Женщины молчали, потому что были мужчины. Мужчины сначала из вежливости, ожидали когда начнут женщины. Так и не дождавшись начал Костя.

- Вика, она, в принципе не пьет, ну, немножко. Но иногда так может, что мы ее прямо тут и спать укладываем. Так что если она уже внутри, то все зависит он состояния ее души.

- А где же тут укладывать, помещение то снимается всяко не позже 10-11.

- А потом все кто остаются продолжать поднимаются на лифте к Васе и все продолжается до тех пор пока сами не упадут.

- Господи, а соседи. Они же сразу полицию вызовут. А потом вообще выселить могут. Это же сарай только многоэтажный. Слышимость то какая.

- Полиция здесь уже как братья родные. Родными они конечно не станут, они приходят и серьезно просят вести себя тихо, но кроме этого ничего больше сделать не могут. А Вася как человек обидчивый, хорошенько подвыпив начинает прыгать по полу, что есть силы над головой того соседа, который наябедничал. Поэтому сосед жаловаться уже перестал, а Вася перестал прыгать.

- Да, хорошо у вас тут все организовано. И без того страдающему Российскому имиджу добавят еще и невоспитанность.

- Вася подобным образом борется за общественное признание и независимость в чужой стране... Я вообще все мечтаю книжку о нашей с вами жизни написать. Тут с одной русской познакомился через ее мужа. Теперь историю их любви наблюдаю. Не описать прямо жалко... С Украины девушка. Сначала ей хотелось только в Японию перебраться. Потом работать. Тут он ко мне и идет, помоги жене с работой. А я сам еле устроился. Все равно что, со статусом профессора на студенческую стипендию живу. И все мы как бы еле-еле. Потом «Украина» решила своих родителей сюда перетащить. Он и родителей перетащил. А она ему: «И им давай работу ищи, а то убью». Он слово убью видимо не понял, а может в серьез не воспринял, никакой работы не нашел. Так она его сковородой и отделала.

- Прямо сковородой?

- Да нет, конечно. Так уж у нас принято выражаться. Но побила хорошо. Стресс надо думать сбросила.

- А он что?

- Ничего, люблю, говорит должен всех на работу устроить. В конце концов она ни с чем на родину с родителями вернулась. Не нужна, говорит родителям твоя Япония и сама там влюбилась. С японцем развелась, за соседа замуж вышла. А через год звонит ему и плачет, люблю, говорит тебя и жить без тебя не могу. Он ей опять визу и опять на ней женился.

- Дурак, прости господи.

- Дурак это еще мягко сказано. А если б вы знали в какой компании он работает, так еще больше удивились бы. Я так понимаю, чем круче компания, тем идиотов там больше. Или они там такими становятся.

- Ну, «Украина» то сейчас где? Там или в Японии.

- Здесь. Опять он мне звонит и просит помочь ей работу найти, потому что бить она его продолжает, а он ее любить не перестает.

Все глубоко вздохнули, и затушили сигареты.

- Ну, ладно, может внутрь зайдем. - предложил Александр.- Хоть октябрь месяц теплый и самый приятный во всем этом поганом климате, но я чуть-чуть озяб.

продолжение ...