Глава 119

«Мама» безоговорочно верила своему опыту. Обычно люди подобной категории не признавали неминуемой гибели до самого конца. Однако за счет подобной веры в себя, в свою необходимость и правоту могли продержаться дольше, чем остальные.

Просто взять и отказаться от мысли, к которой приучают с детства или годами невозможно. Большинство несознательно, осуждая видимость соседа, создают собственную видимость. Одна только видимость подвержена наибольшему риску. Однако даже те кто иногда осознает опасность, делает то же самое не замечая что в собственной жизни больше присутствует видимость, а не прочная опора и тылы. С возрастом человек привыкает к своему состоянию, перестает бояться созданной видимости, приносившей плоды на протяжении долгих лет, по-настоящему верит и убежден в том, что делает, особенно в случае хотя бы одного успешного результата.

Человек с трудом верит, что дожив до 50-60-70 лет все, что шло по отлаженному ритму мгновенно может рухнуть. Об истинных причинах, которые приводят к краху даже не догадываются. Долгие годы человеку удается жить в самообмане. Так и хозяйка клуба, приехала в Токио совсем еще девочкой. Она обладала даром рассказчицы, хорошим женским чутьем. Однако не разбиралась в закономерностях развития экономики, не владела вопросами менеджмента, не имела должных понятий о влиянии политики и власти. Что политика могла забросить экономику так далеко, как было нужно. Могла развить, могла уничтожить, в зависимости от уровня понимания самих политиков. Хозяйка заведения упорно и не глядя давила на привычные ей кнопки, порядком устаревшего механизма. Доходила до исступления, когда кнопки ломались на глазах, механизм отказывался работать. Одного она не могла сделать. Остановиться! Затем сесть и кардинально пересмотреть свой бизнес, свою жизнь. Жизнь менялась, обновления, устаревание. Полное или частичное. Хозяйка клуба продолжала делать все то же самое, усиливая при этом только упорство. Таким образом своими руками приближала разорение.

Для начала она решила устроить банкет в честь 25-летия своего клуба. Многие недоумевали, относительно правдоподобности самой даты, хотя клуб действительно продержался больше 20 лет. С датой открытия клуба тоже было что-то сомнительное. Никто точно не помнил в каком месяце открыли клуб, а кто помнил тот молчал. Одним словом, надеясь за счет юбилея собрать хороший гонорар «мама» и все ее помощницы обзванивали клиентов, рассылали пригласительные. Не принять приглашение и не прийти было нельзя. Это расценивалось как нарушение принятой вежливости (гири), расценивалось подобно оскорблению, поэтому в день юбилея весь вечер шли клиенты. Вероника бежала сломя голову из гостиницы в этот день, зная что гости будут ранние, в конце юбилея ей выделили деньги на такси. Возвращаться пришлось в 2 часа ночи. В надежде собрать побольше гостей торжество было устроено в пятницу.

К сожалению хозяйки в понедельник в клубе не было почти никого. Обстановку и выручку спасала Наташа с Ивата. Они пришли как всегда навеселе. Наташа подошла к фортепиано и передала просьбу Ивата сесть к ним за столик.

- Он хочет с тобой познакомиться, а я чтобы ты с ним пообщалась. У тебя глаз острый. Мы собрались вместе переехать на новую квартиру. - заговорщически закончила Наташа.

- Хорошо, сейчас закончу работать по счетчику и пообщаемся... Раз вы одни. Может сочинить что-нибудь на тему «министр энд веселая колбасница»

Подруга обиделась. Через несколько минут Вероника подсела за столик. С клиентом разговориться не удавалось. Она слушала подробности от подруги. Наташа хотела уйти из клуба и поискать более интеллигентную работу. Но по ее словам Ивата хотел, чтобы она сидела дома, занималась ребенком и ждала его к ужину. Наташа и радовалась и боялась грядущих жизненных перемен. Она не знала как дочь воспримет нового отца, а главное Ивата с дочерью почти не встречался. Когда он заходил в один из выходных к Наташе, он ждал на улице пока она выйдет или прямо за дверью. В квартиру он не заходил. Ни за покупками, ни на прогулки дочь Наташи с собой они не брали. Если доезжая на такси до дома Ивата заходил в квартиру, то девочка уже спала. Веронике удивительно было такое отношение к ребенку. Но она думала, что японец пока стесняется. Несмотря на то, что у нее не было времени с кем-либо общаться из противоположного пола она, считала, что серьезно настроенный мужчина обычно проявляет больше интереса к приемному ребенку. Несмотря на все странности Ивата нравился Веронике внешне. Он был гораздо старше. Примерно лет на 20-ть старше Наташи, и на 25 старше Вероники. Однако детские черты лица молодили его. Опьянев лицо его становилось наивным и добрым.

- Как идут дела на семейном фронте? - пошутила Вероника обратившись наконец к жениху подруги.

- Тихо, никто здесь не знает о наших планах.

- Друзья мои, это вам под мухой не видно и не слышно. Весь клуб глазеет на ваш роман и ждет развязки.

- Наташа скоро уйдет отсюда. Я вполне могу ее обеспечить.

- Ваши заслуги заметны и улучшения по части обеспеченности тоже всем видны. - Ивата-сан, неожиданно обратилась к нему Вероника серьезно. - А как реагирует ваша жена на вопрос о разводе.

- Никак. Адвокат послал ей письмо, но она не реагирует... Ну, и что, - развел он руками и честными наивными глазами посмотрел на Веронику. - Кого это волнует. Даже если бы я и развелся дом уйдет жене с детьми. Со временем она смирится и даст мне развод. Я так думаю!- поднял он указательный палец восклицательно. - Сейчас это все неожиданно для нее. Вот она и кобенится. Она думала, я всю жизнь буду терпеть ее выходки. Мне нужны только накопления, которая она держит в своих руках. Это наши общие накопления. Ей дом, а мне пускай деньги отдаст. Мы бы с Наташей могли купить квартиру, но лучше домик на эти деньги. Наташа любит цветы, поэтому домик с небольшим участком, чтобы она могла что-то сажать.

- А как на счет американ скул. У вас на дом деньги у жены надо отобрать, помимо всего у вас приемный ребенок на шее повиснет? Американцы зациклившись на карьере, деньгах, власти, популярности взамен собственных нередко заводят приемных детей. Японцы не смотря на ту же зацикленность не готовы воспитывать чужих детей, со временем чужие дети становятся обузой.

Ивата был не готов обсуждать детский вопрос. Он пьяно развел руками и с кисло-серьезной гримасой клоуна пообещал сделать все, что потребуется для образования и воспитания.

Проболтав полчаса о том о сем Вероника ушла к роялю. Следующие полчаса она опять провела с целью наблюдения за влюбленными. Высказывать подруге вслух то, что она заметила Вероника не хотела. Ответ Наташе она написала по электронной почте:

«Приятно с ним поболтать и весело. Ведет себя с чувством уважения к собеседнику и на вид достаточно скромен для работника министерства. С ним легко разговаривать, компанейский человек. Прямо как лучший друг детства. Но скорее всего ему просто нужна женщина для встреч. Живет Ивата с женой как сейчас широко распространено в Японии в одном доме, но на разных этажах. Так десятки лет живут и не разводятся. Молчат и не замечают друг друга. Каждый занят своей жизнью. О своих детях он не думает, о твоем ребенке не помнит, пока ему не напомнят. То есть я опасаюсь, что он на словах заботится о твоей дочери, потому что знает, что тебя на этом зацепить можно, но ничего конкретного он еще не сделал и избегает видеться с девочкой»

Вероника предложила брать дочь с собой и посмотреть, что из этого получится. «Не видно ребенка в его планах. И вообще никаких серьезных намерений, кроме того как завладеть понравившейся и клюнувшей на него женщиной. - открыто признавалась подруга. - Все предпринимаемые шаги ради сожительства…Может тебя устроит в роли любовницы пожить какое-то время. В состоянии любви, в хорошей квартире, а потом холодно разойтись почему бы и нет. Работать хостэс все равно долго нельзя. Иначе привыкнув развлекать пьяных клиентов, не заметишь как превратишься окончательно в женщину искушенную, а оттуда не возвращаются. У тебя появилось время выспаться и найти более достойную для женщин работу, которую предлагает современное развитие общества. В общем если влюбилась, что сил нет, почему бы и нет, просто не рассчитывай на то, чего только обещают. Ты устала и ищешь отдыха. Отдохни и возвращайся к дневному образу жизни...» Вероника кроме внешней симпатии не верила ни одному слову Ивата. Наташа наоборот дошла то того состояния, когда любое слово и жест партнера казался ей бесценным. Прочитав наставления подруги она тут же обиделась и решила не сомневаться и не спрашивать ни чьих советов. Она пробежалась глазами по словам предупреждений и обвинила про себя Веронику в излишней серьезности и женской зависти. Она была так счастлива, что улыбалась даже когда рядом никого не было, уверенная в том, что появился мужчина, который рвется к ней. Который о ней по-настоящему заботится и любит. Она ежедневно получала от Ивата бессчетное количество электронных писем. Бесчисленное количество звонков. Не задумываясь о том, что при этом служащему министерства фактически некогда работать. «Вся голова у него занята мною» - писала она. Ее же голова была занята одним Ивата. Вероника посчитала, что то, что она могла сделать, она сделала и предпочла больше не встревать.

Вероника знала по письмам от Светы, которая была замучена четырьмя своими мужчинами, и постоянно посещала собрания русских, что Наташа тоже иногда приходила. Наташа не говорила о том, что Вероника играет на рояле в клубе, поэтому Света ничего об этом не знала. Соответственно Вероника не говорила о романе с Ивата и спрашивала у Светы как дела на личном фронте у Наташи. Света писала, что Наташа познакомилась с серьезно настроенным японцем, что они в скором будущем поженятся. О том, что жених уже женат Света знала. Однако Наташа так убедительно обо всем рассказывала, что Света не сомневалась в искренности намерений японца. Она писала, что в русском клубе образовалось несколько русскоязычных влюбленных пар. Одна из которых, собиралась связать себя в скором будущем брачными узами. Поэтому Света советовала Веронике тоже ходить. Она видела в одном из завсегдатаев подходящего для подруги партнера и очень надеялась познакомить с ним Веронику. В основном в клубе так и шли разговоры есть работа, нет работы. Кто откуда и чем страдает. Молоденькие девочки, работавшие в дешевеньких клубах держались своей группой, несчастные мамаши, разочарованные в своей личной жизни держались вместе другой группой. Они оставив на полдня свои домашние заботы и детей, проводили часы свободы за курением и болтовней. Света знала все про всех. Своей исключительной коммуникабельностью вокруг нее собирались абсолютно все женщины и рассказывали свои самые сокровенные тайны. Она писала, что иногда в клуб приходят мамаши с совершенно потрепанной психикой, которых ни один из способов не успокаивает. Одна молодая мама пинала, то коляску, то самого ребенка с такой силой и злостью, что Света забрала ребенка на руки и весь вечер провозилась с чужим ребенком, предоставив тем самым матери полную свободу. Из рассказов сходившей с ума русской жены, многое стало понятным, однако никто не знал, что нужно делать. Света особенно старалась что-либо придумать потому что, нервозная русская родилась и выросла в Москве. Столичные девушки стали редкостью и поначалу это сближало. Муж москвички не был ни ньюворишем, не выскочкой из провинции, он родился в Токио в семье состоятельных родителей, имевших аристократические корни. Люди подобного класса интересовались заграничной культурой, но не стремились к смешанным бракам, предпочитали иметь дело с людьми одного же сословия и национальности. Как и все, наверное, высокообразованные и опытные люди любой национальности. Работая какое-то время в Москве японский барчук по происхождению не собирался жениться на русской или женщине какой-либо другой национальности кроме японской. Ему для сбалансированного образа жизни, на время работы в Москве нужна была женщина и такая нашлась. Она имела радужный имидж о Японии, все тот же распространенный идеал. Японцы сами ставили себя на пьедестал выше американцев и европейцев. Завороженная рассказами и совсем не получая шансов наудачу девушка пошла на обычную женскую хитрость, рассчитывая на хороший уровень воспитания своего партнера. Она забеременела. Барчук действительно занервничал и заметался. Родители наотрез отказались признать подобный брак, грозя лишить наследства. Однако бросить беременную женщину он не смог. Он поставил ей условия, которые она должна соблюдать, выйдя за него замуж и женился получив ее клятвенные обещания. Родители и прочие родственники прекратили с ним какое-либо общение. Москвичка же попав в мир внешнего изобилия и удобства не смогла смотреть на все равнодушно. Оказавшись в рабской зависимости от мужа она перестала изображать из себя подобие японки как обещала и усиленно взялась за поиски заработков. Постоянно не бывала дома, заводила знакомства, когда удавалось с кем-нибудь договориться посидеть с ребенком возвращалась ближе к ночи. Она искала работу среди иностранных компаний, надеясь найти что-нибудь с применением английского языка. За этим последовали скандалы, потому что барчук надеялся воспитать жену в японском стиле и добиться в будущем прощения своей родни. Понимая, что жена просто обманула его, надеясь тем самым поправить свое материальное состояние, он довольно холодно от нее отделался. Бедняга ночевала в малюсенькой комнате и вынуждена была в скорости вылететь в Москву, за не имением средств на жилье и работы. Света много раз писала обо всем Веронике, но потом сама устала от новой подопечной и соглашалась с тем, что девушка совсем издергана и помочь ей трудно.

Глава 120

Света, как сестра милосердия искренне всем сочувствовала, что-то советовала, иной раз советовалась с Вероникой как лучше поступить. Вероника, которая никак не могла разобраться с тактикой, которой стоит придерживаться относительно своей ситуации, довольно трезво научилась расценивать ситуации других. Хотя обычно советовала какие-нибудь временные меры для улучшения или скорее для приостановления ухудшения на какое-то время. Японцы настойчивые от природы, твердо решив что-то про себя, пусть медленно, но целенаправленно продвигались к своей цели. Желание изменить что-либо к лучшему в одностороннем порядке оказывалось делом проигрышным. Все жаловались, что обоюдного согласия и взаимопонимания после того как ты уже связан брачными узами добиться невозможно. Какой бы ничтожной не была цель, которую ставил себе японский муж, свернуть его с намеченного пути было практически невозможно. Сами японки старались смириться, обычно повторяли пословицу, чтобы отделаться от чувства обиды. «Пойманной рыбе наживки не дают»- сетовали они. Японские мужчины в отличие от европейцев, готовы были на все, на любые жертвы ради того, чтобы заполучить понравившуюся женщину. Тратили на это годы и порой тут же остывали, после того как та уступала. Вероника слушала и читала Светины «отчеты» русских собраний, порой поражалась, насколько бестолкова и бессмысленна вся эта борьба друг с другом. Но она возникала почти у каждого и развивалась в худшем направлении. У всех было почти то же самое. Отнять ребенка, а русскую жену навсегда выдворить из страны. Кому то мужья совсем не давали денег и по рассказам этих жен, получалось, что лучше живется собаке у хорошего хозяина. Часть женщин была брошена с детьми, без всяких претензий. Мужья скрывались в неизвестном направлении, в полной уверенности, что русская жена никогда не найдет. Поиски требовали времени, денег, знания языка, специфики, чего почти ни у кого не было. Большинство и не пытались начинать поиски. То есть не могли добиться даже алиментов.

Поэтому заткнув на время рот и усмирив не в меру разыгравшийся деспотизм или наглость Вероника всем беззащитным женам предлагала за это время овладеть языком и найти работу. Света все это передавала, но мало кто пытался по-настоящему что-то предпринять. Жены уставшие от самого места пребывания, предпочитали слушать обоюдные утешения, собирались вместе, продолжали жить по прежнему, делать все то же самое. В основном все разведённые, разводящиеся, брошенные вначале пытались найти работу. Это было также сложно, как и наладить отношения в семье. И во всех случаях основной причиной был языковой барьер, недоверчивое или пренебрежительное отношение к иностранцам. Разговорная речь давалась почти всем. В основном жены щебетали на японском как птицы. Некоторые, как Света общались только на английском, стараясь избежать конкретности и детальности. Письмом и чтением японского с детьми на руках заниматься мало у кого получалось. В связи с этим трудно было трудоустроиться. Если устраивались по принципу лишь бы куда, то приходилось сталкивались с оскорблениями, национальной дискриминацией. Ко всему сталкивались со всеми недостатками, присущими людям низкого происхождения. Поэтому поработав среди работяг, уставали еще больше, чем не работали. С другой стороны Вероника наблюдая со стороны заметила, что уровень женщин выходивших замуж за японцев значительно поменялся со временем. Увеличилось само количество, особенно блондинок. Не было каких-либо представительниц престижного образования и профессий как раньше еще каких-нибудь 5 лет назад. Представительницы в основном рабочих профессий или девушки малообразованные. Выходцы из рабочих семей, или обедневшей интеллигенции, страдавшие от бедности и безвыходности. Надежда на обеспеченную и комфортную жизнь увлекала не опытных, а порой безграмотных. Если вначале 90-х замуж выходили хорошо образованные москвички. То теперь столичные девушки смотрели на японское как на экзотичное. Зато в Японию валом повалила вся разваливающаяся российская провинция, представительницы из бывших республик Советского союза, Дальний Восток, Хабаровск, Эстонии, Литвы, Латвии, Молдавии и самое большое количество представительниц Украины. Представительницы Прибалтийских республик и Украины ехали кто в жены, кто в проститутки или одновременно посвящали себя и тому и другому. Если вначале 90-х за японцев выходили и врачи и адвокаты, принимая японцев как высокий уровень людей образованных и более развитого уровня сознания, ассоциируя их по неопытности отчасти с передовой техникой и технологиями. С началом 2000 года заводчанки, танцовщицы, прочие недоученные простушки. Одним словом девушки страдающие от житейской несправедливости, живущие за чертой бедности. Особенно те, что считал себя красивыми искали лучшей доли. Из-за растущего упадка, развала жители беднеющих и разоряющихся мест не могли иметь достаточной информации и успевать за развитием даже на внутригосударственном уровне. Японцы же решали таким образом свои проблемы (общественной зацикленности, половой неудовлетворенности). Японское общество в основном видело перед собой не слишком умных, наивных, смазливых русских девиц, все больше появляющихся как в качестве жен, так и в качестве хостэс в клубах. Открыто недолюбливали, относились с увеличением их числа все хуже и хуже. Как к обнищавшим в своей стране и искавшим лучшей доли в Японии. В самой Японии многовековая нищета и необразованность людей породила людей-игрушек, гейщя и им подобных, возникла прочно развитая система проституции. Не имея средств к существованию детей продавали и отдавали в ученики, они попросту умирали от болезней от холода. В то же время в Советском Союзе дети посещали школы и дополнительное образование бесплатно. В Японии долгое время существовали сэнмин - униженные, непритязательные люди. Теперь их по неопытности все больше заменяли иностранцы, увлеченные современной внешней действительностью.

Мужчины глубоко закомплексованные посадив блондинку в комнату из 6 соломенных татами (9,5метров) пытались почувствовать всю силу своего мужского и национального достоинства, которую теряли из-за сверхскоростного развития, затюканные на работе. Таким образом не зная, что ожидает не рай, а холод, теснота и та же бедность, хотя и при всеобщей развитости инфраструктуры, провинциалки влюблялись мгновенно, но обычно въезжали в сарай или ад, нежели в рай. Даже кто выходил и за обеспеченных японцев, быстро забывались. От них нередко пытались отделаться. Женщины страдали от одиночества, ощущения ненужности. С мужьями не разговаривали месяцами. В лучшем случае таких женщин спасало воспитание детей. Сил и уверенности придавала ежедневное наблюдение ослепительной чистоты на улицах, внешняя безупречность, социальные блага, бытовые удобства, удобства предоставляемые каждому жителю государства за ничтожную цену. Все это придавало и укрепляло надежду. Крепко удерживали иностранцев как мужчин и женщин. Большинство решали, что лучше жить в чистоте и отлаженном порядке, созданном в самых необходимых сферах жизни. Недалеко от Светланы жила брошенная японским мужем с двумя детьми русская, которая работала до замужества на заводе швеей-мотористкой у себя на родине, в центральной части России. Женщина с трудом смогла устроиться в Токио разносчицей газет, получая небольшую плату и комнату бесплатно на троих размером 6 метров. Таская тяжести женщина боролась за будущее своих сыновей. Светлана просила Веронику найти этой женщине другую работу. Швея-мотористка довольно бойко разговаривала, но не умела ни читать, ни писать по-японски, за исключением собственного адреса, фамилии и имени детей. С подобными недостатками русские выглядели полуграмотными, соответственно при современном развитии общества с усиливающейся жестокостью, уровнем соперничества относиться серьезно и уважительно японцы не могли. Вероника, если и хотела помочь в поисках, то все равно не могла. Нужно было потратить уйму времени, которого не хватало даже на нормальный сон. Она сама получила работу согласно благополучного стечения обстоятельств. Много женщин устраивалось на заводы укладчицами. Иностранки, в основном, испаноязычные и русского происхождения подвергались грубому обхождению, издевательствам и насмешкам со стороны японских женщин. Стали появляться агентства, в которых регистрировались абсолютно все иностранцы, а русские особенно, в которых требовались иностранцы для телевизионных съемок. Со временем стало понятно, что и здесь относили иностранцев к непритязательной категории. Издевались подобно хозяйке Окия (место проживания гейщ) за то, что давали работу, нередко ее не оплачивали, давая понять, что честь поучаствовать оправдывает любые затраты. Подобная работа чаще была ненормированной. Оплата мизерной. Телевизионщики открыто удивлялись строптивости иностранцев, которые по их мнению должны были взирать по-собачьи, молчать и выполнять все, что от них потребуется. Вероника, которая старалась не обращать внимание на отсталость взаимопонимания, тоже зарегистрировалась. Однако столкнулась в серьезной работе с девушками, работающими в увеселительных заведениях. Ей неприятно было подобное партнерство. Представители солидных телевизионных компаний обычно не знали, чем заняты девицы в ночное время. И выбирали шлюх больше чем кого либо, потому что они были самыми покладистыми и обычно блондинками. Интеллигенцию телевизионщики не принимали «за гордость». Вести себя с достоинством было нельзя. Европейское чувство человеческого достоинства принимали за заносчивость. «Слишком умный пускай поищет работы в другом месте» - с иронией заявил Веронике продюсер относительно русского корреспондента, который неплохо на самом деле зарабатывал. Он пытался получить работу, потому что ему нравилась работа как таковая, увлекал сам процесс и само содержание. Новые возможности, надежды на международное широкомасштабное сотрудничество в будущем. По экрану телевизора, однако, взамен серьезно настроенных, высокообразованных и опытных интеллигентов нередко мелькали шлюхи, или нигде невостребованные безработные. Вероника, посмотрев со стороны, отказалась от подобной работы в знак солидарности. Объяснить что к чему она не могла, только время могло помочь. Зрители же были увлечены видом и присутствием в них иностранцев как таковых. Восхищались каждым произнесенным словом на японском языке. И тоже не понимали, что это за иностранец, откуда он. Обычно это были эпизоды с иностранцами и никто не хотел разбираться кто из них кто Со временем недостатки отчетливо проявлялись, что резало слух и било по глазам. Иногда из-за низкого уровня передачи со временем теряли популярность и закрывались.

Представители же мужского пола в большинстве своем, которые приходили в русский клуб, работали в японских компаниях программистами, ученые, химики. Они уставали от той же национальной дискриминации, от глубоких различий в образе жизни и культуры. Амбициозным, глядя на красивую, как будто только что вымытую, вечно цветущую, удобную во многом Японию верилось, что удастся развернуться в будущем. Все мечты к сожалению, зависали в пространстве. Удобство, которое трудно было найти в какой-либо стране засасывало и перспективы развития или роста не было видно. Вероника работала, жила, общаясь практически только с японцами, за русскими наблюдала со стороны. Ей казалось, что ситуация не изменится никогда. Или изменится, если как Советский Союз, Япония станет многонациональной, а подобное содружество будет основываться на взаимоуважении и взаимопонимании. Или хотя бы, когда количество иностранцев увеличится в отношении один к трем. Пока же, кто не выдерживал, уезжал сразу, тот кто во что-то верил и надеялся, оставался. Абсолютное опьянение оставалось основным завершением каждого собрания русских. Такие же отношения существовали между японцами. Добившись быстрого развития, они не могли отделаться от веками существовавшей проституции, которая никуда не делать, а просто стала незаметной, завуалированной. Все стремились заработать. А это не связано было у большинства населения с уровнем образования. В большинстве своем подражали сверхдержавным предшественникам с тем же набором недостатков. Доходя до животной борьбы между людьми за свое место.

Вероника ежедневно имела около 3-4 часов на сон. Страдать не было времени, она уставала физически. Двигалась как машина, откладывая сбережения на книжку, знала чего хочет в ближайшее время и размышляла о будущем. Находилась в абсолютной уверенности, что все силы надо вложить в ребенка. Жила своей мечтой в состоянии постоянного недосыпания. Для здоровья не безопасно, но психологически ей было легче, чем задумчивым соотечественникам. Приходя на телевидение, к ней относились с уважением, в гостинице было гораздо хуже. В самом отделе царила нездоровая обстановка. В клубе она держалась вообще на расстоянии от всех. К ней обращались вежливо, однако были и такие кто не мог успокоиться, считая пианистку слишком строптивой. Постепенно накапливалась усталость, но на страдания просто не оставалось ни времени ни сил.

На очередное заседание суда пришлось отпроситься с работы. Никто в гостинице не знал, что дочь Москве. Вероника отговорилась тем, что ей нужно с ребенком к врачу. Заседание на этот раз происходило в длинном помещении, судья облачился в черную судейскую мантию. Подсудимая поначалу с трудом сдерживалась от смеха. Из-за маленького роста голова из-за стойки торчала как голова птицы попугая, облаченного в мантию правосудия.

продолжение ...