Глава 28

Через неделю Нобуаки проводил своего шефа, и радостно сообщил Веронике, что господин Наказаки согласился купить им машину за счет компании. Саму невесту приглашал перед свадьбой приехать в Токио, познакомиться с родителями и познакомиться немного с Японией, чтобы иметь какое-то представление о стране. Вероника обрадовалась самому приглашению и тому, что компания оплачивала эту поездку в качестве свадебного подарка, но к радости вернулось все тоже ощущение беспокойства. Она действительно ничего не знала о Японии и даже представить себе не могла родителей. Веронике лишний раз очередное заманчивое предложение напомнило, что решение о свадьбе принято поспешно. Пока происходило больше приятных сюрпризов, но девушка боялась лишний раз натолкнуться на что-нибудь негативное.

Поездка В Токио предполагалась через месяц, в августе. Нобуаки занялся помимо работы оформлением прав, покупкой машины. Вероника, узнав от будущего мужа, что август тяжело переносить, потому что это самый жаркий месяц, стала искать подходящую одежду и незаметно для себя увлеклась покупками. Денег теперь у нее было столько, что купить можно было все. Поэтому любопытство влекло ко всем товарам. Для совместной жизни с будущим мужем тоже ничего не было. Поэтому грех было не посмотреть на сервизы, кухонные принадлежности. В новой квартире их ждал только новый ремонт и большая бронзовая люстра, подарок Вячеслава. В первую очередь не одежда, а диван, телевизор и спальные гарнитуры привлекли внимание покупательницы.

Денежный бум привел Веронику даже в ювелирные отделы. Покупать она ничего не собиралась, но разглядывать было приятно, а ощущение, того, что ты не просто можешь смотреть, но и купить, подбрасывало настроение куда-то высоко наверх.

Сказалась помимо денег и полугодовая голодовка перед этим. Вероника постепенно, как будто прилипла к товарам. Переходила из отдела в отдел, от прилавка к прилавку. Иногда казалось, что купить нужно все или это все пригодится в будущем. В конце концов испугавшись самой себя, призналась Нобуаки, что не может решить, что нужно, а что нет.

- Странное состояние на меня напало, - признавалась Вероника жениху. - Кажется, что все нужно.

Она забрасывала его вопросами, советовалась и переспрашивала можно ли, и нужно ли купить. После работы брала его с собой за покупками. Испытав сильную нужду ей стало казаться, что все пригодится и необходимо. Но тратить заработанные не своим трудом деньги ей было не привычно и стыдно. Вероника чувствовала себя в тупике. В институте за хорошую учебу она получала повышенную стипендию, а с 13 лет подрабатывала тайком от матери во время летних каникул и не привыкла просить или пользоваться деньгами заработанными не своим трудом. Однако Нобуаки во время похода за покупками со всем соглашался. Предлагал купить, если хочется все. В советчики, одним словом, не годился. Он решил, что со временем Вероника перестанет скупать все подряд, объяснил ей, что это с непривычки.

- Я сам, когда первую зарплату получил за один день все потратил, потом целый месяц у родителей столовался. - Посмеиваясь, рассказывал Нобуаки. - С деньгами надо аккуратно, но ты умная, со временем разберешься.

Нобуаки увлекся приобретением машины и со своей стороны пытался советоваться с Вероникой. Но она не разбиралась в машинах и предлагала купить, что понравится. Сама для себя Вероника решила отказаться от посещения магазинов, кроме продуктовых. Она прекрасно видела ситуацию вокруг. Уставала слушать нытье друзей, да и не могла не замечать сложившейся обстановки, так как сама каждый день все еще ходила на работу.

В Москве все время возрастал процент инфляции. На 1 июля 1992 года доллар равнялся 125, 26 рублям, в следующем месяце уже 161, 4 рубля, и к концу года доллар составлял 417,00 рублей. В новостях только и говорили, что о падении объема производства, росте доли убыточных предприятий. Уровень жизни большинства людей падал на глазах, цены росли и значительно опережали рост доходов населения.

Вероника понимала, что и с ними тоже может что-нибудь случиться. Опыта не было, но чутье подсказывало, что с деньгами необходимо бережно обращаться. Сама она получала зарплату 6000 рублей. Когда Вероника примеряла свою зарплату, то не хватало ни на что. Когда зарплату Нобуаки, возможности становились безграничны. Она также чувствовала на себе влияние непосредственно ее окружающих сослуживцев, друзей Нобуаки, которые являлись представителями совершенно разных миров, но в большинстве своем работали в государственных структурах. Даже занимая престижный пост, все получали низкие зарплаты. Вероника чувствовала себя теперь одной из обеспеченных, в кругу, где все страдали и это отрезвляло.

Глава 29

Жена одного из друзей, Катерина, муж которой работал дипломатом, не переставала причитать: - Боже мой! Такая профессия, а денег нет... Все, что от загранкомандировок остается на то и живем... - и в свою очередь интересовалась зарплатой Нобуаки. Вероника старалась не обидеть совсем отчаявшуюся женщину. Отговаривалась тем, что она пока не в курсе суммы заработка будущего мужа, а сама тоже получает 6000 рублей, хотя и не в министерстве и не имеет ни поста, ни положения. Это возмущало жену министерского работника еще больше. Она не согласна была с тем, что зарплата одинаковая. Вероника в свою очередь ощущала себя не слишком комфортно, потому что Катерина не намеренно, но в ходе своих вежливых комментариев давала понять, что сама Вероника никто, вчерашняя студентка. Получает на уровне опытного работника 6000 рублей, да ко всему и мужа отхватила что надо. Катерина открыто удивлялась несправедливости и не скрывала своего возмущения и обиды.

Вероника стала думать о том, что могла бы отдавать кому-нибудь из друзей свой 6000 рублевый заработок и избавиться таким образом от чувства неудобства. Ее же собственная голова устала от резкого скачка из голода в роскошь. Иногда было ощущение, что все это лопнет как мыльный пузырь или каким-то образом куда-то исчезнет. Ей казалось, что все, что налаживается в один миг, не задерживается надолго, если получается слишком хорошо, то это тоже не очень хорошо. Появится кто-то или что-то и отнимет. Или все может пропасть так же внезапно, как и появилось.

Позволяя себе только продукты, и как советовал Нобуаки сначала привыкнуть к изменениям в жизни, Вероника вспомнила, что без свадебного платья обойтись нельзя. Она разрешила себе поиски только свадебного платья. Вначале 90-х в Москве стали появляться специализированные магазины свадебных нарядов, но количество этих магазинов было еще невелико и выбор в них ограничен. Вероника, рассматривая платья, подбадривала себя и уверяла в том, что как только найдет самое красивое платье, то имеет полное право его купить. Для подкрепления своей самоуверенности, сообщила о своих мыслях жениху, тот как и раньше согласился и посоветовал вообще ни на чем не экономить. Совсем успокоившись, невеста продолжила поиски. Как-то раз, она зашла в магазин на Арбате и встретила там однокурсницу по институту. Та приехала в Москву с Украины, оказалась единственной, которая на последнем курсе вышла замуж за москвича и теперь в отделе драгоценностей выбирала себе кольцо с бриллиантом. Украинка все годы учебы провела в общежитии, знала все про всех и охотно рассказывала о судьбе остальных однокурсников. Не скрывая, радостно рассказывала о своем благополучии, хотя Вероника знала, что ее муж в день свадьбы проснулся у своей любовницы, и после свадьбы был там же. И что близкие подруги боялись, чтобы будущая и ставшая супругой ничего не узнала. «Наверное, не узнала» - Думала про себя Вероника, глядя на умиротворенную однокурсницу, которая выглядела совершенно ослепительно. После разговора с институтской приятельницей Вероника решила, что на бриллианты у нее мужества не хватит, но платье она точно купит самое красивое, не взирая на цену.

На Тверской к этому времени закрылся один магазин, в этом же помещении открылся другой, в котором стали красоваться самые дорогие и красивые в Москве свадебные платья. Вероника выбрала лучшее на свой вкус. Она повесила платье у себя в комнате, и глядя на него забывала обо всех волнующих ее вопросах. Как любой, обычной девушке ей хотелось надеть и не снимать белоснежное платье. Но когда приходил жених, она закрывала его простынью, чтобы он не увидел наряда до дня бракосочетания.

Глава 30

В конце июля у Вероники было День рождение. Старые друзья либо разбежались либо находились на другом конце Москвы. К тому же прошло несколько месяцев, как девушка потеряла всех из вида и ни с кем не общалась кроме Ирины Николавны. Вероника не хотела, чтобы ее знакомые узнали о свадьбе и понимала, что если пригласит кого-то на день рождения, то празднование превратится в ажиотаж, состоящий из вопросов о русско-японских отношениях, которые Вероника выслушивала каждые выходные. Девушка чувствовала себя порядком уставшей от постоянных объяснений и возбужденной реакции со стороны окружающих, поэтому решила никого не приглашать. К новым друзьям, с которыми она познакомилась через Нобуаки, Вероника чувствовала симпатию, но отмечать день рождение вместе, считала неуместным. В конце концов будущие супруги решили пойти вдвоем в ресторан и отметить событие. Но пойти в ресторан не удалось, потому что позвонил Вячеслав и сообщил, что у него День Рождения в конце июля. Он намеревался отметить событие несколько раз, один из них в коттедже, а посему просил разрешения, приглашая, конечно, и самих ребят на торжество. Нобуаки в свою очередь сообщил Вячеславу о дне рождении своей невесты. Все трое обрадовались совпадению, Вероника решила не отмечать свой день как-то особенно и согласилась присоединиться к компании.

Через неделю, где-то с 4-х часов начали прибывать гости, многих из которых Вероника никогда не видела, но все как видно были приглашенные. Все друг друга знали, некоторых знал Нобуаки, приехал, конечно, и Геннадий и несколько человек сослуживцев с работы. Немногим раньше всех гостей появилась молодая женщина, которая представилась Веронике помощницей Вячеслава. Она назвалась Надеждой, сообщила, что на нее возложена обязанность накрыть стол и бесцеремонно оккупировала кухню. Нобуаки веселился от души, Вероника же чувствовала себя не в своей тарелке. Совершенно не знала куда себя деть, не долго раздумывая, она решила сбежать к подруге по работе. Этого ей сделать не удалось, потому что Надежда постоянно что-то говорила. То она объясняла Веронике кто есть кто из пришедших, то спрашивала, что и где лежит на кухне. Вероника так и осталась сидеть на табуретке, слушая Надежду. Из рассказов она поняла, что отношения с Вячеславом у помощницы далеко не служебные и работают они не вместе. Затем появился сам Вячеслав. Как всегда красивый и веселый. Надежда сильно заторопилась, занервничала. Стала не просить, а требовать у Вероники то соусов, то майонеза, то приправ и Вероника, наблюдая за этими переменами, решила, что хорошо, что она и не жена Вячеслава и не любовница. И в том и в другом случае она не перенесла бы подобной нервной нагрузки. Вероника любила лидерство. Не терпела ни малейшего обмана... Но не смотря на противоречия, Вероника чувствовала к Вячеславу симпатию. Ей нравились подобного типа мужчины в качестве друзей, сослуживцев по работе. Она чувствовала какое-то сходство характеров, мнения чаще совпадали и разговор, что называется всегда клеился.

С приездом виновника торжества все собрались за столом. Вероника поняла, что не один Вячеслав прибыл с «помощницей». Все его друзья пришли либо поодиночке, либо в сопровождении подруг вместо жен. Вероника, совсем как японец, непрошибаемая внешне, чувствовала себя неловко среди любовниц. Нобуаки же было все равно, скорее он даже не разбирался кто кому кем приходится, радовался тому, что лишний раз можно выпить и повеселиться. Вероника посидела немного за столом и затем дождавшись, когда все захмелеют, ушла на кухню. К ней, что-то забрать или принести, периодически забегала Надежда. Она немного опьянев, возбужденно рассказывала о том, что происходит за столом. Нахваливала Вячеслава, хвасталась его хорошим отношением к себе. Так же на бегу Надежда спросила у Вероники тяжело ли с японскими мужчинами и кто лучше в постели, наши или японцы. После того как Вероника ответила, что ни сказать о мужчинах в постели, ни сравнивать ей не с кем, Надежда заметно вытянулась в лице. То ли опешила, то ли протрезвела, одним словом перестала о чем-либо откровенно рассказывать или задавать вопросы, забегала на кухню намного реже и только по делу. Вероника поняла, что Надежда обязательно доложит всем сидящим за столом неслыханную новость, но ее это даже успокоило. Она надеялась, что вопросов будет меньше.

Однако вопросов не просто стало меньше, гости стали разъезжаться быстрее, чем Вероника предполагала и на душе у нее стало совсем хорошо. Первым, кого она встретила после дня рождения, оказался Геннадий. Он занимался поиском ресторана для проведения свадьбы. То выбирал одно, то передумывал и резервировал другое место. Вероника решила не реагировать на него, не поддаваться провокационным вопросам. На этот раз ее охватило чувство ненависти. Она уже приготовилась дать отпор в случае, если Геннадий опять начнет подшучивать или уличать ее в тактических приемах. К ее удивлению «объект» держался на приличной дистанции. Лишь изредка бросал на девушку пугливые взгляды. Геннадий обращался исключительно к Нобуаки и Вероника была рада, что ее больше никто не цепляет. И вообще так получилось, что после дня рождения звонков стало меньше, скорее совсем не стало. Те, кто позволял себе звонить на правах друзей Нобуаки и заявляться в гости, все куда-то пропали, наступила тишина. Вероника радовалась тому, что не нужно было изображать из себя простушку и поддерживать развязно-дружескую манеру разговора перед каждым, кто появлялся у нее перед глазами на правах друга будущего мужа.

Глава 31

Вероника с испугом вспомнила, что до свадьбы остается чуть больше месяца. Если друзей она не торопилась приглашать, то отца нужно было найти как можно быстрее. Не было и свидетельницы со стороны невесты. Вероника попробовала сначала дозвониться до отца.

Услышав о стремительно приближающемся событии он сильно удивился и как всегда восхитился:

- Ну, дочек, ты даешь! Японец? Прямо настоящий? Интересно!

- Что тут интересного? Не в зоопарке же, честное слово.

- Про зоопарк это ты зря, я и за границей послужил, и с иностранцами поработал, а вот с японцами не доводилось сталкиваться... Потом он еще долго пытался вспомнить все, что знает про Японию, нахваливал технику, упоминал о машинах, вспоминая известные марки, перечислил названия японских городов и их географическое расположение. Про людей он ничего сказать не мог, кроме красивых женщин, которых видел на календарях, представления о населении не имел и закончил на том, что войну японцы русским все-таки проиграли и этим, судя по голосу, тоже был доволен. Кроме войны, Вероника уже в который раз слышала подобного рода попытки охарактеризовать Японию, обсуждать одно и то же в сотый раз не хотелось.

- Пап, давай про свадьбу сейчас, а не про войну. Придешь или нет?

- Разве я могу не прийти... Конечно буду. Но прямо на свадьбу не хорошо, познакомиться нужно. Вы ко мне приезжайте, расскажешь заодно все поподробнее. А то уж больно необычно. У нас и переночевать можно. Тебе все будут рады.

- Нет, уж лучше вы к нам. И вообще лучше никому ничего не говори. ПОКА не говори. Давай уж когда эта необычная, как все говорят свадьба закончится, тогда ты хвастаться начнешь.

Вероника объяснила отцу как проехать на машине до коттеджа и торопила с приездом, потому что через две недели предстояла поездка в Токио, а там и до свадьбы недалеко. В глубине души Вероника была готова отложить свадьбу несмотря ни на приглашенных, ни на приличия. Мнение отца было ей важно. Она решила, если заметит в нем малейшие признаки беспокойства, то несмотря на скандальную ситуацию, которая возможно возникнет, откажется. У отца было тонкое чутье на людей и дочь на это рассчитывала. Отец не заставил себя ждать. Он приехал в выходные с мешком картошки и ведром яблок.

- Пап! Да, ты с ума сошел! Зачем мне картошка-то.

- Хм, сравнила. То магазинная, а то своя с дачи. А яблоки хороши! Может кисловаты, но так полезнее. У тебя вечно гемоглобин низкий.

Нобуаки, который никогда не видел такого количества картошки, да еще в мешках, радовался как ребенок, и не переставая, благодарил.

Отец, в отличие от матери, смотрел на Нобуаки совершенно обычно, того удивления, которое он выразил по телефону, совсем не было. Со стороны казалось, что отец и сын уже были знакомы еще до того как встретиться. Оба одного роста, оба крепкого, спортивного телосложения. Когда отец уехал, Нобуаки долго продолжал его расхваливать, непроизвольно подражал отцовской походке и манере держаться по-военному. Отец же, в свою очередь, довольный будущим зятем пообещал приезжать в гости почаще.

До отъезда в Японию Вероника несколько раз пыталась дозвониться до Нины, о которой она после дня рождения ничего не знала. Вероника только ее хотела видеть в качестве свидетельницы, и затянув с приглашением, нервничала. Дома Нину она застать не смогла, поэтому отправила ей короткое письмо следующего содержания, полагаясь на сообразительность подруги:

«Нина, после твоего дня рождения совсем не знаю где ты и, что с тобой. Я же жива, здорова и замуж выхожу. Если ты не приедешь, значит я останусь без свидетельницы и брак не зарегистрируют. Одним словом, если замуж не выйду и на грех пойду, то только из-за тебя. На этом целую. Жду».

Нина позвонила так быстро, что Вероника спросила, каким образом она узнала телефон из письма или от кого-то еще. Оказалось, что письмо дошло быстрее чем Вероника рассчитывала. Нина достала его из почтового ящика и сразу же прочитала. Как и всех ее охватило сильное любопытство, поэтому подруга позвонила немедленно. Она обрадовалась самому событию и приглашению.

- Я не могла тебе дозвониться, вся испереживалась. Если ты не будешь моей свидетельницей, то все останется на твоей совести. - категорически заявила Вероника.

- Господи! Приеду, конечно. Куда я денусь. Аа... а... - затянула она, сгорая от любопытства, - все новости хочу поскорее узнать. Слушай, а он по-русски говорит?

- Говорит, говорит. И я ему помогаю. Боже мой, я до свадьбы точно не доживу. Когда Нобуаки мне предложение делал, у меня совсем другие мысли и страхи были. Мне даже в голову не приходило, что интернациональность вызовет такую реакцию. То мы были вдвоем, а теперь все откуда не возьмись нас окружили и набрасываются. Интересуются, так сказать.

- Так ведь японец же! Конечно, необычно.

- Мне лично необычно, мягко говоря, от того, что всем необычно.

У Нины дела шли совсем плохо. Скандал в конце концов случился и находился, что называется в самом разгаре. Директорства больше не было, магазин закрылся. Блондинка писала мелом на двери брюнетки нецензурную брань, благо нужно было лишь на несколько этажей вниз спуститься или просто мимо пройти. Одним словом стыд, позор и спрятаться некуда. Вероника поняла, что Нина в самом аду и предложила как можно скорее приехать в Москву.

- Мы все равно уедем на неделю. - Поясняла она. - А когда приедем туда-сюда и свадьба. А потом ты еще немного останешься и глядишь что-нибудь придумаем. Работу найдем и все наладится.

Но Нина ответила, что выкарабкается сама и согласилась приехать только перед свадьбой.

Глава 32

Вероника стала собираться в Токио. Она знала, что там 35-40 градусов жары, но не представляла себе насколько это жарко. Вероника купила самый большой чемодан и всю неделю то укладывала, то выкладывала из него вещи. Так как Нобуаки уверял, что японцы хорошо говорят по-английски, то Вероника решила, что все ее поймут и не углублялась в японский. Она записала лишь несколько приветственных слов и на этом успокоилась. Сначала на 3 дня предполагалось с русскими гостями остановиться в гостинице. Этими гостями были Российские врачи-ученые, а после их отъезда Нобуаки получил разрешение остаться еще на несколько дней в Токио. Молодые собирались остановиться у родителей будущего мужа дома. Вероника, которая стеснялась мозолиться у всех на глазах с Нобуаки в качестве невесты, обрадовалась тому, что они через несколько дней будут жить у родителей…

Вероника первый раз летела в самолете, хотя и не первый раз отправилась за границу. Она совсем не спала, ноги затекли, уши закладывало, но ей было так интересно, что она оказалась самая живая и подбадривала всех порядком подуставших членов делегации. Ученых, а получалось что и ее с Нобуаки в аэропорту встречал заместитель президента компании. Гости сели в такси и поехали в сторону города. Первое, что все почувствовали, когда вышли из здания аэропорта, это горячий воздух на своем лице и в ноздрях. Гости молча переглянулись. Затем после того как сели в такси, непривычное ощущение прошло, воздух сменился на прохладный, обстановка в салоне поразила гостей своим комфортом. Шофер такси одетый, что называется с иголочки, немало удивил белоснежными перчатками и безукоризненным видом. Сиденья салона покрывали такие же белоснежные, как и перчатки шофера, кружевные накидки. Вероника все время смотрела в окно. Та жара, которую она почувствовала в течение нескольких минут, теперь казалась где-то далеко, казалась совершенной неправдой. «Наверное мне показалось». - Подумала она про себя. Ей очень нравилось чистейшее, как топаз, яркое голубое небо, ослепительное солнце. Следующие друг за другом небольшие, аккуратные двухэтажные дома, которые перемешивались с необычной зеленью, четко разделенные на небольшие прямоугольники и квадратики рисовые поля и бамбуковые заросли. Все очень красивое, четко отделялось друг от друга и в то же время одно дополняло другое. Свежесть и новизна внешнего вида за окном радовала глаз. Даже бамбук зарослями назвать было трудно, потому что все деревья росли аккуратно, выстроившись по порядку. Ярко цветущие кусты вдоль дороги украшали шоссе. Непривычная окружающая среда, зелень и постройки привлекали внимание, но больше всего в глаза бросалась чистота, безупречная аккуратность. Несмотря на загруженность трассы, асфальт был как будто только что вымыт и высушен, никаких забрызганных обочин и даже признаков пыли. Глядя на природу, казалось, что проезжаешь заповедную зону, идешь по чистым и уютным залам музея, а не едешь по одной из загруженных транспортных дорог. Не чувствовалось запахов выхлопного газа, прозрачность воздуха и чистота отчетливо бросались в глаза. Въехав в Токио, зеленые насаждения почти исчезли, все пространство вдоль дорог занимали здания. Высокие и не высокие с парковками между ними. Многоэтажные мосты, архитектура, абсолютно все, казалось отличным от европейской постройки, необычным и непривычным для глаза. Здания при отдельном сравнении плохо сочетались друг с другом. Храмов, которые украшали чуть ли не каждый японский календарь, вообще не было видно. Однако, несмотря на то, что рядом располагались здания совсем не похожие друг на друга, город выглядел как одно целое. При всеобъемлющем взгляде (при широком охвате) все эти постройки сливались и дополняли друг друга. Город тоже поражал чистотой и внешней безукоризненностью. Такси подъехало к гостинице и оттуда навстречу, в таких же белых перчатках, как у таксиста, с белоснежной улыбкой и в красивой форме выбежал гарсон. Он с привычной легкостью достал вещи из багажника и с бросающейся в глаза бесподобной аккуратностью, скоростью, в изумительном порядке уложил вещи и повез багаж в гостиницу. Гарсон так проворно и ловко двигался, что все забыли про жару и не торопясь стали вылезать из машин. Но затем, глотнув горячего воздуха ртом и ноздрями, ощутив всем телом климатическую действительность, подобно тому же гарсону поторопились зайти внутрь.

Вероника никогда не видела ничего подобного, поэтому гостиница ее ослепляла, все в глазах сверкало и блестело. Номера Вероники и Нобуаки оказались забронированными отдельно. За это девушка в душе благодарила президента компании и чувствовала себя абсолютно счастливой. Все три дня визита ученых Вероника везде присутствовала. Она хорошо понимала английский язык и с утра до вечера молча слушала обе стороны. Наблюдала за поведением своих и других, начиная с переговоров и заканчивая ужинами в ресторанах. Президент целыми днями обсуждал возможности взаимного сотрудничества с учеными. Однако взаимопонимания удавалось добиться с трудом. Когда на улице раздавалось 12 часов дня, японцы откладывали все в сторону, казалось, обрывали на полуслове и почти все, один за другим выходили на улицу пообедать в ближайших столовых или кафе. Вероника поражалась такому четко определенному режиму и смене выражения лиц. Ровно через час служащие возвращались и опять с сосредоточенными лицами садились за компьютеры. Также проходили и переговоры. Вечером японцы приглашали в ресторан, рассказывали о японских обычаях, спрашивали о русских, разговоров на рабочую тему не вели. Вероника приятно удивлялась такому

ресторанов стоял такой шум, что чтобы преодолеть его, каждому от себя приходилось повышать голос, что добавляло еще больше шума. Вероника решила, что японцы любят угощать не хуже чем русские. Целый день гости понемногу что-то ели, пили, чем - то перекусывали между едой и запивали то, чем перекусывали. Японцы, в отличие от русских, независимо от содержания разговора постоянно улыбались, жестикулировали. Веронике нравилось все, кроме пребывания на улице. Ей казалось, что там находиться просто невозможно. Выходя из гостиницы, гости сделав пару удушливых глотков горячего воздуха, садились в чистенькое, прохладное, уютное такси. Потом выходили из машины, и сделав пару таких же удушливых глотков, заходили в прохладное здание. Потом из здания на обед, затем обратно, потом вечером в ресторан. Вероника помимо удушья чувствовала как моментально одежда на ней становилась мокрой на улице и так же, когда заходили куда-нибудь внутрь помещения, моментально высыхала, благодаря кондиционерам. Весь день проходил в режиме вымок-высох, высох-вымок. Вечером, вернувшись в гостиницу, все чувствовали себя порядком изнуренными.

Глава 33

На второй день делегация отправилась в прилегающий к Токио город Йокохама. Посетили медицинский исследовательский центр и затем одну из больниц. Вероника поражалась количеству света, чистоте и новизне. И еще больше когда узнала, что больница на самом деле не такая уж новая, она поразилась, как при таком климате, несмотря на жару и влажность, удается содержать здание почти в идеальном состоянии и как медсестрам в нелегкий сезон удается быть такими свеженькими и аккуратненькими. Все они были маленькие, быстрые как белочки. В глаза бросались четко отработанные навыки.

Вообще женщины японки в жизни выглядели далеко не такими, какими Вероника видела их на календарях. В глаза европейца бросалось сразу несколько недостатков, плюс недостатки физических данных конституции японцев вообще и женщин в особенности. Внешний вид людей вызывал меньше эмоций восхищения, нежели внешний вид города. Пожалуй во всем внешнем виде самих японцев самым привлекательным являлась скромность в одежде, сдержанность цветовой гаммы, аккуратность. Мужчины японцы выглядели почти красавцами, потому что не смотря на жару, были одеты в темные костюмы, цвет которых красиво сочетался с азиатской внешностью. В основном темно-синий цвет, известный как цвет победителей, придавал им внешне вполне храбрый, самоуверенный вид. Вероника, красивая и фигурой и лицом заметно выделалась на улице и без костюма, который выгодно подчеркивает наружность. Нобуаки, несмотря на свою принадлежность к японской национальности, частенько открыто возмущался видом своих соотечественников:

- Ну, ты только посмотри... Видела ли ты когда-нибудь такое лицо? А ноги! А посмотри вот на эту! Ужас!... - обращал он внимание своей невесты и все время подчеркивал, что Вероника самая лучшая...- Только ты не бросай меня, - все время в завершении, умоляюще просил ее будущий муж.

- Как ты можешь так про своих же говорить. Климатические условия, еда, прочее влияние. Если будешь свою национальность обижать, тогда я тебя точно брошу.

На самом деле, Вероника, действительно почувствовала себя в Токио гораздо самоувереннее. В Москве переполненной хорошенькими женщинами не выделяясь из толпы как блондинка, она относила себя к девушкам совершенно заурядной внешности. К тому же мать Вероники ругая и унижая свою дочь, порядком вышибла из нее чувство самоуверенности. Благодаря грубому обращению у девушки выработалось упрямство, но в свои силы и способности Вероника то верила, то теряла эту веру. Она по настоящему только в Токио заметила, что действительно не плохо выглядит и благодарила случай, который дал ей понять это. Несмотря на такое открытие, высказывания Нобуаки относительно японцев, высмеивание внешнего вида и манер поведения было ей неприятно. Тем более, что он сам являлся одним из представителей тех, на кого показывал пальцем. Один из тех, среди которых родился и вырос.

В больнице, также как и на улице, больничная униформа медсестер была хорошо продумана и несомненно украшала японских девушек. Они не просто ловко и быстро двигались, но несмотря на приличную скорость, выполняли свои обязанности с удивительной, неподражаемой бережностью. Живые ангела в медицинском обличие. Веронике так понравилось, что ей тоже захотелось стать медсестрой. Нобуаки перевел идею и такой предложение понравилась президенту Наказаки. Он решил, что было бы интересно открыть курсы японского языка для девушек в Москве, а потом лучших на конкурсной основе посылать на курсы медсестер в Токио.

- Русские красавицы с передовым опытом и навыками, нежные и добрые как японки... я бы пожалуй все время болел, - пошутил он в конце.

Третий день прошел в переговорах. Между ними была проведена пресс-конференция, где Вероника впервые сидела отдельно, в съемках она не участвовала. Перед десятками камер сидел сам президент компании и Российские ученые. Президент делал какое-то важное заявление и отвечал на вопросы. Почти все происходило на японском языке, для перевода времени не было, поэтому из русских никто ничего толком не понял. К ученым обращались по-английски, они также по-английски отвечали. Однако с трудом понимали суть конференции. На четвертый день Нобуаки поехал провожать гостей в аэропорт, а после этого вернулся в гостиницу.

продолжение ...