Глава 34

Взяв вещи, жених и невеста поехали домой к родителям будущего мужа. Вероника переживала, потому что ей хотелось сказать что-то приятное, но она ничего не понимала по-японски. При обращении к японцам на английском, стало понятно, что они не умеют говорить, умеют улавливать отдельные слова. Надежды на общение через третий язык не было. Нобуаки успокаивал, говорил, что сам знает, что сказать, и что Вероника родителям обязательно понравится. Девушка верила своему большому другу и в конце концов успокоилась. Она в первый раз села в Токийское метро. Здесь было прохладно, светлые и уютные вагончики, с сиденьями, обитыми синим или красно-розовым, бордовым велюром. Хотелось ехать и ехать.

Дверь открыла мать, за ней сразу появился отец, немного погодя пришла бабушка, которая жила рядом и вернулся из института младший брат. Родственники оказались очень маленького роста. Вероника поразилась почему Нобуаки метр восемьдесят, когда все включая отца и брата едва доставали ей до плеча. В доме ощущалась жара и духота как на улице. Поздоровавшись и раскланявшись на японский манер, родственники и невеста прошли в комнату. Вероника облегченно вздохнула, когда приветствия закончились. Все так часто и низко кланялись при каждой фразе, что она чувствовала себя неловко, не понимая что к чему. В комнате, которая считалась гостиной, работал кондиционер, дышать сразу стало легче и раскачивания туловища закончились. Вдоль стен располагалась мебель, которая высотой не превышала бедра, посередине стоял низкий длинный стол из хорошего толстого куска дерева, вокруг лежали подушки на которых сидели вместо стульев.

- Вот тебе и по европейски, а сидеть то надо на полу. - заметила невеста.

- Это мои родители так привыкли, а те кто предпочитает европейский образ жизни живет со столами и стульями. В доме, который я для нас построю тебе на полу сидеть не придется. - успокаивал Нобуаки.

Мать так же проворно и четко как и все японцы, которых видела Вероника на улице, в офисе, в ресторанах, в больнице двигалась между кухней и гостиной. Мужчины сидели, разговаривали, Вероника ничего не понимая, рассматривала все вокруг. Ее удивляли низкие потолки и окна, которые начинались прямо от пола. Множество раздвижных дверей (фусума) и материал из которого они были сделаны. Двери были слишком бумажные и тонкие. При даже обычном ударе их можно было проткнуть насквозь, через них сквозило, шум они тоже не изолировали. Очень скоро от сидения на полу у девушки заболела спина и ноги. Ей все время приходилось менять положение сгибая ноги то влево, то вправо. Вытянуть их было невозможно, потому что под столом можно было столкнуться с другими «чужими» ногами. Отец заметив мученья Вероники стал предлагать вытянуть ноги вперед, убирая свои из-под стола, заставил сидящих немного раздвинуться в стороны. Однако сидеть на подушке вытянув ноги оказалось тоже не легко, спина кривилась и ныла. Мужчины могли сидеть скрестив ноги впереди себя, а женщинам находиться в такой позе считалось не приличным. Им приходилось либо сидеть на подогнутых под себя ногах, чего Вероника с непривычки больше пару минут выдержать не могла или в более свободной форме, когда обе ноги (укладывали) налево или направо. Вероника так и пыталась сидеть, но начинала затекать спина, шея, плечи. Все громко говорили и смеялись, Вероника поняла, что всем понравилась. Мать время от времени хлопала себя по щеке, имея в виду лицо Вероники, тыкала пальцем на невестку и произносила: «бьютифул». Нобуаки много фотографировал, переводил сначала разговоры и вопросы Веронике, а потом устал, отвечал от невесты сам, забылся и совсем заболтался с родственниками. Вероника его не теребила, потому что тоже устала от всеобщего внимания, практически ничего не понимая. Потом, мужчины хорошенько захмелев от пива, включили телевизор и тыркая пальцами в телевизор начали что-то обсуждать. На экране показывали приготовления к салюту.

С давних времен с конца июля до конца августа, в течение месяца, в Японии по всей стране принято проводить фейерверки. Пять, десять тысяч залпов в течение жаркого месяца гремят каждые выходные и даже в будние дни в различных уголках страны и столицы. Вслед за залпом над головами наблюдающих рассыпается множество самых разнообразных огней ослепительной красоты, поражающих своей яркостью и оригинальностью. Сила удара от раскрывшегося шара огней отдается в груди. Огни распадаются, образуя различные формы. В виде проткнутого стрелой сердца, в форме цветов хризантемы, сакуры, гибискусов. Огромные искрящиеся шары с бесчисленным множеством огней рассыпаются на небосводе над головами людей, вызывают незабываемые впечатления. Почти каждый залп сопровождается непроизвольными восхищенными возгласами многотысячной зрительской толпы. И не только красота, порой огромный шар, готовый упасть прямо на голову, своей силой давления, заставляет невольно ахнуть. Затем шар рассыпается искрящимися огнями над головой, переходя у зрителей во вздох умиления. Так японцы переносили жаркое лето. За несколько часов до начала представления зрители расстилали полиэтиленовые простыни, на которых располагались на время двухчасового фейерверка под открытым небом. Несколько часов подряд кто-то потягивал пиво, другие много фотографировали. В популярных местах, для тех фанатиков, которые не пропускают фейерверков, места занимались с раннего утра. Скорее это был не фанатизм, а традиция. На знаменитых площадках занять место сразу перед началом представления было невозможно. Любители занимали места с раннего утра. Для этого обозначались или огораживались липкой лентой выбранные места. Ленту наклеивали прямо на асфальт и никто больше не имел права претендовать на то же самое место. Иногда назначали ответственного из компании, если зрелище попадало на выходной день. Ответственный за место с самого утра до вечера лежал на огромной голубой полиэтиленовой простыне, в ожидании остальных и начало представления. Ближе к вечеру и к началу представления группа собирается у заранее занятой позиции, приносит с собой запас пива и закуски. Затем, если группа по численности превышает двоих и повод собраться уже оправдан, то пивные и алкогольные напитки стартовали еще до начала представления. Затем стаканы продолжали наполняться, сопровождаясь возгласами восторга, после каждого залпа на протяжении всего мероприятия. Так же организовывались и весенние любования Сакурой.

Вероника наблюдала по телевизору сидящих фактически на земле людей, собравшихся в большом количестве и спросила Нобуаки по какому поводу веселье.

- О! Сейчас начнется прямая трансляция одного из популярных фейерверков. - объяснил Нобуаки невесте. - Но по телевизору не интересно смотреть. Так если только время убить. В следующий раз мы обязательно пойдем. Просто за один раз нам все не успеть. А сегодня мы свой фейерверк устроим. У нас для этого специальные наборы продаются. Для проведения так сказать в домашних условиях. Масштаб, конечно не тот, но все равно в России такого еще нет. Уверен, что тебе очень понравится.

Темнело в Токио рано, даже летом около 7 часов, но из-за жары никто не торопился выходить на улицу и поэтому все смотрели представление по телевизору до самого конца. Потом все родственники кроме бабушки, которая отправилась спать в 9 часов и Вероника после окончания трансляции вышли на улицу. Поставив ведро воды для тушения, начали один за другим поджигать содержимое огромного набора. Веронике действительно понравилось, потому что она никогда не видела такого разнообразия огней и ничего подобного вообще. За развлечением она совсем забыла про жару, которая даже в 9-ть вечера едва ли спала. Только когда все содержимое огромного пакета подошло к концу, она ощутила усталость.

Глава 35

Родители предложили гостье помыться первой. Нобуаки показал, где и что нажимать, куда поворачивать. Он предупредил, что перед тем как сесть в ванну, нужно помыться под душем и уже чистой залезать в ванну, потому что все пользуются одной и той же набранной в ванну водой. Терморегулятор постоянно поддерживает одну и ту же температура воды. Вероника удивилась обычаю, вымылась еще тщательнее чем обычно, не переставая думать о том, что все 4 человека полезут за ней, и когда наконец всунула одну ногу в ванну, мгновенно выдернула ее обратно. Она стала разглядывать терморегулятор, который показывал также время и имел переговорное устройство. По рисунку над надписью и кнопкой она поняла, что какая кнопка значит и нажав кнопку вызова, позвала Нобуаки. Вероника, завернувшись в полотенце, стояла с глазами полными ужаса. Нобуаки сказал, что все члены семьи сидят в такой воде и уже привыкли. Затем снизил температуру на терморегуляторе с 45 до 42 градусов. Вероника в ванну так и не села. Что 45, что 42 градуса казались ей кипятком. Нобуаки же объяснил, что зимой такая вода хорошенько согревает до костей, а летом после жары, хорошенько пропотев в горячей ванне, чувствуется легкость во всем теле. Вероника начала спорить. Она утверждала, что кроме того, что она чуть в крутую не сварилась ничего хорошего не почувствовала и ни какой легкости, кроме испуга не ощутила. Нобуаки сказал, что у японцев все наоборот и со словами, что не стоит на это обращать внимание вышел из ванной комнаты.

Вероника согласилась с мыслью о том, что все наоборот и ни за что не хотела соглашаться с тем, что можно было после 35 градусной жары, сесть в 45 градусную воду и почувствовать облегчение. Успев вспотеть по новой, она еще раз ополоснулась под душем и пошла в гостиную, где мать подала ей горячий зеленый чай. Вероника от такого количества горячего совсем перестала что-либо понимать и решила пойти наверх спать.

Девушка первый раз поднялась на второй этаж родительского дома и прошла в отведенную для них с Нобуаки комнату. Там также вдоль стен стояла низкая мебель и посередине матерью Нобуаки была приготовлена и разложена постель. Кровати не было, на татами (состыкованные блоки, размером 88х176 сантиметра, изготовленные из туго плетеной тонкой мягкой соломы прямоугольной формы) лежало рядом два непривычно толстых на вид матраса, сверху накрытые махровыми простынями. Вероника попробовала сесть и ощутила вполне мягкую и удобную основу. Татами сами по себе не были такими твердыми, как обычное напольное покрытие, матрасы тоже изготавливались специально, отличались от европейских и предназначались для расстилания на полу. Вероника легла и ощутила под собой подобие перины. Постель ничем не уступала бы европейской, если бы не приходилось так низко опускаться и высоко вставать.

Вероника ощутила, что на втором этаже более душно, чем на первом и включила кондиционер попрохладнее. Нобуаки пришел гораздо позже, но Вероника еще не спала. Она разглядывала содержимое комнаты, пыталась привыкнуть к новому ощущению от лежания на полу. Нобуаки лег на матрас постеленный рядом, понял, что Вероника не спит и стал спрашивать ее впечатления. Вероника долго болтала, а Нобуаки понемногу все ближе и ближе придвигался к ней. Потом он совсем переместился на матрас к Веронике и обнял ее целиком, но так нежно, что она почувствовала себя точно в колыбели. Нобуаки, который устал ждать дня бракосочетания, слушая не перестающую болтовню молодой девушки, аккуратно начал обнимать невесту и целовать в лоб как ребенка. Вероника казалась ему близкой и легко досягаемой в собственном доме. Здесь он чувствовал себя намного увереннее, чем где-либо. Девушка постепенно слабела, а Нобуаки ненавязчиво, скорее инстинктивно боялся того, что что-нибудь опять может помешать или спугнуть. Не оставляя повода для сомнений или колебаний, он приводил одну за одной причины, по которым не стоит больше ждать. Не смотря на свою уверенность, голос его все-таки дрожал и Веронике казалось, что он расплачется. Она пожалуй и раньше не искала смысла для отказа, просто воспитана была слишком строго и несмотря на доверие к Нобуаки, ее одолевал страх, усиленный в их случае пристальным вниманием окружающих. Здесь же в Токио все обсуждающие и наблюдающие были далеко. К тому же каждый день Вероники был наполнен событиями, которые вызывали удовольствие и восхищение, нежели неприятные чувства. Переполненная восторгом от всего увиденного, по большей части положительными эмоциями, нежели отрицательными. Затем благодаря общей усталости она все меньше и меньше говорила. Уговоры и доводы Нобуаки почти не осмысливала. В конце концов замолчала. Невольно стала отвечать взаимностью. Она чувствовала что-то уже привычное, а в Японии самого близкого среди всего нового, непонятного, после душного и горячего, приносившего ей только хорошее. Последний довод Нобуаки было о том, что через две недели свадьба, что оба сейчас находятся в доме его родителей, что нет места более подходящего, потому что все происходит с родительского благословения. Веронике стало смешно, от того как ее скурпулёзно уговаривают к физической близости с детским акцентом.

- Из-за такой ерунды столько времени, столько шума.- объяснила она Нобуаки причину своего смеха. «Как же я устала дергаться все на одну и ту же тему», - подумала девушка про себя. Чтобы перейти от слов к действиям она сама сняла с себя ночную рубашку и отбросила ее в сторону.

К сожалению, ожидания по отношению к первым ощущениям интимной близости не оправдались. Скорее было неприятно, нежели наоборот. Мозг девушки потрясали непривычные ощущения и движения. Она старалась как можно равнодушнее реагировать на действия партнера, старалась не думать. Но каждое необычное прикосновение ее настораживало, а не расслабляло. Было больно, долго и липко. После всего, охватило чувство стыда и подавленности. Нобуаки в отличие от Вероники находился на вершине блаженства. Он оказался настолько опытным партнером, что невесту подобное умение удивило. Все ощущения паники, стыда и удивления более менее отступили, когда Нобуаки наконец-то бережно положил возлюбленную на свою спальную половину. Затем он привычными, торопливыми движениями сменил белье на матрасе Вероники и положил ее обратно.

- Такое впечатление, что ты каждый день только этим и занят. - заметила Вероника, наблюдая за аккуратными, отточенными действиями жениха. Нобуаки не понял насмешки.

- Ты не волнуйся. Я рано утром сам все постираю. Спи, - поцеловал он ее в лоб и положив голову девушки к себе на плечо мгновенно захрапел. «Шокирующе, стыдно, потно. Непонятные технологии». - автоматически анализировала девушка в голове то, что произошло, тем самым пытаясь отделаться от впечатлений и быстроты всего произошедшего. Она долго лежала в неудобной для себя позе, чтобы не разбудить жениха. В конце концов внезапно заснула. На протяжении всего времени ей снилась мать, которая гонялась за ней с ножом. Она пыталась догнать и убить дочь за потерю девственности.

Не успев заснуть, Вероника вскочила в ужасе с постели и в первое мгновение не могла понять что происходит. Потом она почувствовала сильную тряску под ногами. Весь дом колыхался как картонная коробка. Вероника, глядя на спокойно спящего Нобуаки, выбежала из комнаты, сбежала по лестнице вниз и почему-то закрылась в туалете. Через несколько минут все успокоилось. Нобуаки позвал ее через дверь и она, вся трясущаяся, вышла наружу. Он объяснил, что это было землетрясение, но это обычное явление и все при таких незначительных толчках продолжают спать. Нобуаки взял Веронику на руки и понес наверх. Девушка крепко прижалась к жениху и боялась хоть на миллиметр от него оторваться. Утром она проснулась позже всех. Когда Вероника вышла к завтраку, родственники сидели за столом. Все уже поели и полулежа смотрели телевизор. Родители шутили по поводу землетрясения, сказав, что ночью весь дом колыхался от горячей молодой любви. Веронике было совсем не смешно, она никак не могла отделаться от ночного ужаса, впервые ощутив на себе землетрясение, и к тому же краснела теперь от стыда, услышав намеки относительно проведенной ночи. Заметив, как девушка напугана родители перестали подшучивать. Отец Нобуаки, подождал, пока Вероника немного успокоится, затем стал объяснять ей, что толчки происходят довольно часто и жестами показывал какие из них действительно опасны, какие нет. Соглашался с тем, что климат вообще не из легких, но подчеркивал, что взамен этого Япония хорошо продумана в бытовых вопросах и жить в ней очень удобно и комфортно. Вероника слушала внимательно, и подметила, что Нобуаки в качестве переводчика от себя добавляет побольше хороших слов с целью ее успокоить, но страх перед землетрясением не уменьшился.

Глава 36

Молодые хорошенько позавтракали и Нобуаки повез показывать невесте Токио. Когда вышли на улицу, девушка моментально ощутила влажность и жару, но перед глазами предстала красота всего окружающего. Чистота успокаивала взгляд. Аккуратно подстриженные деревья и кусты, похожие друг на друга. Красивые, следующие по порядку двухэтажные дома. Чистенькие, как будто только что вымытые машины. В воздухе разносились вкусные запахи приготовляемой еды. Во всем была видна четкость и отлаженность работы. Обилие солнца, голубого неба, прозрачный воздух. Все блестело и сверкало перед глазами. Светлые вагончики метро, яркое освещение повсюду, улыбающиеся служащие вокруг, изощренный, тщательно налаженный сервис со всех сторон. Глядя на это, в Японии опять нравилось и негативное само собой испарялось. Все столкновения с тяжелым климатом быстро сменялись то там, то здесь на удобство и комфорт. Впервые пережитые интимные отношения, последовавшее за этим землетрясение, потрясли девушку. Но попав на улицу, она увлеклась рассматриванием необычного окружающего и на время забыла обо всем. Она пристально рассматривала все, что попадало в поле зрения. Все было иным, по сравнению с Москвой или Европой.

Ей непременно хотелось посетить как можно больше храмов, которые вообще привлекали всех европейцев необычностью архитектуры. Однако Токио в тоже время как суперсовременный город в большинстве своем был напичкан современными постройками, храмы располагались разрозненно. Вероника терпеливо переносила жару и настойчиво передвигалась от одного месторасположения храма к другому. Новизна и необычность увлекала, заставляла двигаться дальше, забывая про усталость. Нобуаки покупал все, на чем Вероника просто останавливала свое внимание или спрашивала просто ради интереса. Будущий муж уверял, что это не дорого. Скорее он предлагал ей купить, чем она просила его об этом. Голова Вероники настолько была заполнена впечатлениями, что чтобы понять что почем было ни в ее силах. Следовало специально сосредотачиваться на ценах, на пересчете с одной валюты, другую, а затем на третью. Это было не возможно. Девушка верила абсолютно всему, что говорил жених. Когда она пыталась иной раз перевести иены на доллары, а доллары на рубли, то Нобуаки, будучи человеком более опытным не давал ей на это времени. Вероника решила, что если он так спокоен, значит оно действительно не столь дорого и совсем перестала интересоваться ценами.

На третий день молодые поехали в Диснейленд, который привел Веронику в абсолютный восторг, если бы только не жара. Во дворец Синдерэллы она так и не дошла. Это был самый красивый сказочный дворец в сказочном городе, который она оставила напоследок просмотра. Однако очередь на аттракционы начиналась на улице и приходилось стоять по 40 минут в ожидании. Климатическая действительность изматывала. В конце концов, так и не обойдя все аттракционы, молодые вернулись домой раньше чем предполагали, и даже не остались на вечерний парад.

Вероника накупила подарков друзьям и отцу. Ей не терпелось скорее вернуться и поделиться впечатлениями. Она была без ума от всего увиденного. Большая часть времени прошла под кондиционером, поэтому жара все-таки осталась где-то на заднем плане, больше в подсознании, чем в сознании. С домашним бытом девушке почти не пришлось столкнуться. Землетрясение она ощутила один раз, что тоже теперь казалось чем-то во сне, а не наяву. Дом родителей хоть и показался ей не слишком добротным и уютным, но был нашпигован таким количеством всевозможных кнопок и приспособлений, что на первом месте, несмотря ни на что, от Японии оставалось ощущение удобства, можно даже сказать исключительности. Такого комфорта во всем, порядка, не взирая на классовые различия и разность доходов населения, вряд ли можно было найти еще в какой-либо стране, да и вообще трудно себе представить. В Японии же являлось нормой жизни. Малоразмерность помещений, низковатые потолки все равно теряли свой дискомфорт, утопая в прочих удобствах. Люди везде встречали друг друга с улыбкой. На фоне яркого солнца и множества улыбающихся лиц, Москва казалась еще более серой и невзрачной.

Глава 37

Вероника вышла из Шереметьево на улицу и первым делом глотнула воздуха хорошенько насыщенного и пропитанного выхлопным газом. Имея теперь место для сравнения, стало еще больше не понятно почему в России тоже не могут жить с таким же удобством как в Японии. Тем более, что землетрясений не было, жары такой тоже не было, солнца маловато, однако на зиму существовало центральное отопление. Отчего в России не возможно избавиться от грязи, от грязи смешанной с дождем или снегом. В Японии не мало стихийных бедствий. Причем не просто частых, скорее еженедельных. Но несмотря на это, жителей страны отличала стойкость, выносливость, исключительная аккуратность. Японцы умели радоваться жизни и гордились своей страной, в отличие от жителей Российского государства, которые если не жаловались, то объясняли происходящее тем, что изменить глобально ничего нельзя и умом понять тоже. Говоря о климате Японии, налицо было изнуряющее лето, отсутствие центрального отопления зимой. Землетрясением или цунами могло в любой момент все снести с лица земли. И несмотря на это, быт и сервис японцев улучшался и на большой скорости. Люди старались жить в гармонии с природой. Они пытались приспособить отведенный им для этого участок земли к жизни с максимальными удобствами и комфортом. Не взирая на суровость климата, не жалея огромных сил и денежных средств вкладывались в развитие своей страны целиком. И качественная жизнь строилась не индивидуально или для людей с высокими доходами, а для всех. Внешне все выглядели одинаково. Казалось, что богатых нет или все богаты.

Встречать Нобуаки в Шереметьево приехал Геннадий. Он называл Веронику не иначе, как японкой и находил теперь в ее чертах лица множество сходства. Вероника была так счастлива, что только хохотала в ответ.

Через неделю ожидалась свадьба. За день до свадьбы приехала Нина.

Подруги давно не виделись, поэтому как обычно накинулись друг на друга с объятиями. Нобуаки ночевал последние дни у Геннадия. И должен был, как принято, приехать за невестой с утра в день свадьбы. У подруг оставались сутки, чтобы наговориться. Нина торопилась побольше выспросить про знакомство и развитие отношений с Нобуаки, Веронике, наоборот, не терпелось побольше узнать о скандале. Нина коротко повторила то, что уже сказала по телефону. Уточнила только слова, которые писала блондинка на двери подруги детства. Вероника также как и в студенческие годы с трудом представляла, что белокурая головка может знать такие слова. Совсем не представляла, что та может их писать и перестала что-либо спрашивать. Она в очередной раз предложила временно переехать к ним в Москву. Так как Нобуаки со всем соглашался, то она даже не сомневалась, что он будет не против того, чтобы Нина пожила некоторое время с ними. По неопытности она не видела никаких трудностей или препятствий кроме согласия мужа и всячески уговаривала подругу, к которой относилась также как и раньше. Нина согласилась, но очень не уверенно. Она поведала, что на самом деле еще до скандала предлагала любовнику остаться друзьями и разойтись. Но любовник не хотел уступать ее никому, взамен грозился отобрать магазин. Нина была согласна бросить магазин. Но не находила за что зацепиться. Она по счастливой случайности познакомилась с мужчиной одного возраста, который приезжал по работе в краткосрочные командировки, но от любовника невозможно было скрыться. Ей только один раз удалось наедине пообщаться с командировочным. Открыто встречаться с молодым человеком было невозможно. Нина считала, что они оба понравились друг другу и если бы завязались отношения, то со временем можно было бы все бросить. Она готова была ехать куда угодно, но когда более менее что-то определенно.

- Все! Решили! - выпалила Вероника. - Переезжаешь в Москву и все сначала. Грудь вперед и вообще борись со своими комплексами. На свадьбу придут друзья Нобуаки, несколько человек из них неженаты. Все такие хорошенькие, что сама бы съела. И все очень положительные, хорошие люди. Такая умница и красавица как ты им понравится.

- И все москвичи... Кому я нужна дура деревенская.

- Ну, что у тебя за комплекс теперь на всю жизнь. Ну, кинули тебя, променяли на москвичку. Об этом только знаем мы с тобой. На меня нечего обращать внимания, может мне все приснилось. Ну, с собой-то ты можешь справиться в конце концов. Как будто тебя не девственности лишили, а крылья обломали. И ты теперь не можешь летать, а только ползать. Из-за одного подонка все возможности в жизни потерять не жалко.

Нина с минуту молчала, потом пристально посмотрела на Веронику, и наконец-то спросила:

- А тебе правда не стыдно, что у тебя такая подруга свидетельницей на свадьбе будет... Ну, ты такая вся правильная, просто ангел. И я со своими надписями на двери.

- Во - первых я не совсем правильная. До свадьбы не дотянула. А во - вторых, причем тут одно и другое. Нам твои отношения с противоположным полом никогда не мешали. Мне лично не мешают. Если бы я больше понимала или ты мне душу изливала, может быть и не произошло бы все так, как сейчас. А ты, как почувствовала себя проигравшей, так и продолжаешь себя бичевать и доказывать, что на большее ты не способна. Глупости все это. Бери себя в руки, а в помощи я тебе никогда не отказывала. Хотя, даже если бы ты и более подробно мне все рассказывала, я бы вряд ли тебя поняла. У меня в голове все больше о том, как бы работу получше, что еще новенького поучить, а вдруг пригодится. Я по - настоящему женщиной себя еще не почувствовала. Мне бы попозже лечь, пораньше встать и везде успеть. Для меня половая жизнь на сегодняшний день - трата времени, лишние ненужные обязанности. Я бы не поняла, но выслушала. Тебе на душе легче было бы. Другое бы решение приняла, ну, в общем все сложилось бы как-то по-другому... - Да, - задумалась Вероника сама о себе, - Какая из меня жена получится... Подругой быть могу, женой нет... Замуж собралась на свой страх и риск. Наверное, в силу чрезмерного любопытства. После свадьбы думаю японским заняться. Про роль жены, честно скажу, мало задумываюсь. Одной не хочу быть это правда, а с настоящим партнером я горы могу свернуть. Пожалуй самая большая радость на сегодняшний день. Мне силы придает само присутствие преданного человека рядом. И на сегодняшний день он есть и жить хочется. Вопросы девственности больше не беспокоят. Одной неприятностью стало меньше. И придумали же люди себе кучу проблем, чтобы жизнь усложнять. Всерьез воспринимают то, на что время жалко потратить.

Глава 38

Когда девушки разошлись по комнатам, время уже далеко перевалило за полночь. Веронике казалось, что она совершенно спокойна, однако заснуть девушка не могла. Когда утром Нина ее разбудила Вероника удивилась. Голова работала, как наяву. Сама она была уверена, что бодрствует, а не спит.

В коттедж ожидали несколько человек из гостей. Друга Нобуаки из спортсменов, подругу Вероники с работы. Потом ждали отца с его гражданской женой Еленой и ее дочерью Кирой. И, конечно, самого жениха со свидетелем, то есть Геннадием. Большая часть гостей, со стороны Нобуаки должны были собраться только вечером на праздновании в ресторане. Нина долго не могла налюбоваться Вероникой, невеста сама себе тоже нравилась. Так как обе проспали, времени до прихода гостей оставалось совсем мало. Первыми появились Анатолий - спортсмен, Наташа, подруга с работы, сразу за ними на пороге появилась жена отца и ее дочь. Все восхищались красотой Вероники, та же из-за смущения предлагала чего-нибудь выпить с дороги, пыталась рассредоточить с себя центр внимания, спрашивала о том как добрались, знакомила гостей друг с другом. Елена, вторая супруга отца смотрела испуганными глазами на Веронику, искала момент, намереваясь что-то сказать. Вероника пригласила ее только из вежливости и пыталась не обращать внимания на испуганное лицо женщины. Все были возбуждены, громко говорили. Анатолий, все равно что пойманный, стоял между Ниной и Наташей. Он без конца шутил, девушки заливались краской и от души хохотали. Елена наконец-то уловила момент и гробовым голосом сказала, что отец приехать не сможет. Присутствующие замерли и испуганно посмотрели в ее сторону. Она рассказала, что недалеко от коттеджа отца зацепила идущая на встречу машина и они с дочерью добрались своим ходом, а отцу придется разбираться и дожидаться милиции.

- Так все живы-здоровы? - спросила Вероника

- Конечно, мы же здесь, а вот машину сильно помяли. Во сколько обойдется ремонт представить себе не могу...

- Боже мой, - прервала ее Вероника. - Такое лицо у вас, Елена, как будто умер кто-то, а не железяку помяли. Ничего страшного, отец тогда вечером приедет в ресторан, он знает куда... Фу, ты... - Выдохнула она опять. - Ну, и напугали вы нас честное слово, я и правда думала, что случилось что-то непоправимое. Надо было бросить где-нибудь машину и сюда поторопиться в первую очередь.

- Слава богу, слава богу. - Стали одновременно повторять гости.

- Да живы, то живы. Машину жалко. В наше время на жизнь то денег нет, а тут еще машина. - не могла успокоиться Елена.

Нина знала отношение подруги к вещам, поэтому взяла Веронику торопливо под руку и повела под предлогом того, что скоро приедет жених на второй этаж дома. Вероника поднималась наверх ничего не говоря, но про себя подумала, что мужчины не правы, когда выбирают жен глупых и на их взгляд безмолвных.

Не успели девушки подняться наверх, как раздался звонок в дверь и на пороге появились жених, Геннадий и позади них девушка Геннадия. Нина моментально оказалась внизу, а Вероника стараясь все слышать подкралась к лестнице и остановилась на границе, которая позволяла ей хорошо слышать и оставаться незамеченной. Вероника удивлялась тому, как виртуозно Нина начала прием и повела торг с женихом на счет невесты. Вероника никогда не была на свадьбе и совсем не думала о каком-либо порядке проведения. Она удивленно слушала свою подругу и ждала сигнала, когда можно будет спуститься к гостям. Нобуаки же в свою очередь ничего не понимающими глазами смотрел то на Нину, то искал помощи, поглядывая на Геннадия. Он никак не мог понять, что происходит, чего от него хотят. Почему ему не дают увидеть и прячут невесту. Когда же стало понятно, что японец не знает русского обычая, все одновременно начали успокаивать и объяснять, что так положено и ему необходимо внести за невесту выкуп. После объяснений Геннадия, Нобуаки окончательно успокоился и очень к месту сказал, что его невесту выкупить нельзя, потому что она бесценна. Эта фраза вызвала новый всплеск возгласов одобрения. Нобуаки под эти возгласы дрожащими руками наконец-то нашел кошелек и стал доставать оттуда японские денежные знаки. Возгласы стали еще громче, потому что Нобуаки доставал 1000 - ые и 5000-тысячные купюры. В России не привычны были денежные знаки с таким количеством нулей, поэтому гости шумно восторгались щедростью жениха. Нобуаки не знал кому нужно давать деньги, поворачивался ко всем и протягивал каждому по купюре. Никто, собственно говоря, не был готов заранее, поэтому все стеснялись принимать деньги. Нина вновь смело взяла на себя инициативу, и закрыв собой другую дверь в комнату на первом этаже, начала обманывать жениха. Показывая, что невеста находится за ней, она бойко отнимала купюру за купюрой, пока не убедилась, что кошелек совершенно пуст. Затем она громко, чтобы Вероника слышала, заявила о согласии отдать невесту. Вероника неожиданно для Нобуаки и его окружающих стала спускаться по лестнице вниз со всем с другой стороны. Присутствующие вновь стали ахать и охать от восхищения. Анатолий засмотрелся и вспомнил про видеокамеру, когда виновница торжества уже спустилась и стояла внизу. У Нобуаки по лицу покатились слезы. Гости восхищались невестой и немало удивились крупным слезам жениха. Русские мужчины не плакали. Вероника тоже обратила внимание. Когда расселись по машинам, спросила о слезах. Нобуаки сказал, что это слезы радости и позволил себе еще раз прослезиться. Вероника попросила больше не плакать, потому что ей было ужасно неудобно и стыдно.

- Русские мужчины не плачут. - В конце объяснений добавила она с досадой. Нина, ехала как свидетельница в одной машине. Чтобы уладить вопрос она пустилась в объяснения вместо невесты и жених твердо обещал ей, что слез больше не будет.

продолжение ...