Глава 93

В субботу утром Ахмат забрал Анюту. Вечером ребята поехали на вечеринку. В кафе было снято несколько столиков и когда Ахмат с Вероникой и ее дочерью приехали все уже собрались за столами. Вероника сразу узнала русскую девушку Ольгу. Типичное славянское лицо с большими голубыми глазами.

Та сразу подлетела к Веронике и закудахтала, подобно хлопотливой курице, выговаривая на провинциальный манер букву «Г».

- Ой, здорово! Вероника. Я Ольга... да шо там, Ахмат же говорил. Ну, ты даешь! Как супер модель. А я толстуха деревенская. Ну так шо, а я и есть из деревни, - загоготала Ольга. - Я простая, все понимаю, так шо со мной не надо там, сама знаешь... Без церемоний, короче. Ольга загребла Веронику в объятия и чуть ли не взасос поцеловала ее в щеку.

- Эх, хороша штучка! - отрывая соотечественницу от пола обнимала Ольга новую знакомую .

- Да, тише, ты мне все ребра сломаешь. - едва отстранилась Вероника от крупной, размашистой Ольги. Все собравшиеся уже слегка раскраснелись от алкоголя.

- По-моему все уже подогрелись.

- Душевно, правда.

Австралийские мужчины сидели в окружении своих гёлфренд японок. Вероника так же как и посольство не приветствовало браков русских с японцами терпеть не могла пары англоязычный иностранец и японка.

Причины были очень просты. Японки в буквальном смысле слова отлавливали иностранцев. Большинство из них брали иностранцев себе на содержание надеясь в будущем выйти за обслуживаемого замуж. Так и здесь австралийских учителей английского языка обхаживали японки. Если раньше, когда англоязычных иностранцев было меньше в стране, то все было не так заметно. Со временем англоязычники намеренно ехали не только подзаработать на преподавании трудно дававшегося японцам английского, большинство из них искали себе японок, чтобы встать так сказать на постой. Те с радостью брали на себя все заботы. Кормили, одевали, денег не требовали. Таким образом мужчинам удавалось полностью сохранить свой заработок и скопить гораздо больше. За японками не надо было ухаживать, они сами так ухаживали, что иностранцы чувствовали себя как в раю. Браком такие отношения часто и не заканчивались, а если и заканчивались, то редко когда удачно. Самые слабые, устав от японского менталитета, вообще прекращали работать и сидели на шее женщины или возвращались к себе в страну. Не смотря ни на что, японки все равно повально стремились замуж за белых иностранцев. «Ну, если мы предатели родины, - считала про себя Вероника,- то эти и вовсе не мужики» Причем пообщавшись хотя бы один раз с японкой подобная категория мужчин уже не могла встречаться с девушками своей же национальности или с другими европейскими женщинами. Привычка ничего неделания, все иметь на халяву и перекладывать на плечи японок, расчет на их восточную покладистость приживались навсегда.

Вечеринка проходила обычно, исключая Ольгу, которая веселилась больше всех. Вероника почти весь вечер проболтала с учительницей из Канады. Кристина, так звали учительницу, больше не хотела жить в Японии. За мужем она никогда не была, детей у нее не было. Кристина приехала в Японию подзаработать. Но в школе стали платить меньше, хотя учителя и понимали, что у сети этих школ большие доходы, но в карман иностранных учителей они уже не шли. Жилье снимала тоже школа и оно было таким же убогим как у Вероники, маленьким, старым, холодным, везде татами, малюсенькая ванна, в которую Кристина не помещалась и не пользовалась. Низкая кухня, что неудобно для европейских людей. Кристина как и Вероника слегка сутулилась. - Это у нас, потому что для нас все маленькое и низко. Развивается сутулость и близорукость. - подчеркивала она, когда во время разговора Вероника вспомнив, что сутулится, начинала расправлять плечи. В общем, Кристина ненавидела уже почти всё, что ее окружало. Найти себе партию из представителей мужского пола она так и не смогла. Японцев Кристина вообще в счет не брала, а учителя английского в основном были помешаны на заработках или на японках. Она тоже считала, что почти все мужчины европейского вида в Японии не годятся для общения. Также как и Вероника канадка любила находиться на улице, гулять в парках. Восхищалась японской чистотой и аккуратностью. - У них даже лужи с чистой водой. - Идешь по лужам и сзади на колготках остаются чистые капли воды. - рассказывала она восхищаясь японской чистотой. Однако Кристина безумно устала от самих японцев и прикладывая руку к груди говорила, что несмотря на плюсы больше не может здесь находиться. Вероника удивлялась, потому что японцы старались лишний раз пригнуться перед исконными носителями английского языка и была уверена, что им легче живется. Кристина соглашалась и с этим, однако называла повышенный интерес к себе излишней назойливостью и говорила, что от этого тоже устала. Она приехала ради того, чтобы подкопить средств. К самим японцам относилась лучше когда только приехала в страну. Затем поднабравшись опыта совсем потеряла к ним интерес и доверие. - Не знаешь, что у них на уме. - говорила она. - Они думают, что мы иностранцы и не понимаем многого, поэтому к нам чаще клеятся не самые нормальные.

- Я еще не так долго живу, а потом у меня дочь. Я, наверное, оторвана от того мира, в котором живет одинокая женщина. В смысле странные это понятно, молчат не объясняют. Но такой общей ненависти к японцам у меня пока нет. Как и везде если есть хорошие, то есть и плохие.

Потом женщины присоединились к общему хохоту над Ольгой. Та опьянев бросалась то в русский пляс, то всех обнимать и целовать. На следующий день Ольга позвонила Веронике и рассказала историю «своей любви», что познакомилась с мужем через объявление в газете. Что он приехал очень смешной, ниже ее ростом и уже в объеме. После того как он достал все подарки она поняла, что полюбила его на всегда. Свадьбу сыграли прямо в деревне. Ольге не хотелось детей, для начала ей хотелось переехать в Америку.

- Но это не просто. Сейчас все пытаются выиграть в лотерею. Ты веришь в эту лотерею?

- Я не то, шо верю, я уже документы послала и своего заставила послать. Японцам легче дают эту грин карту. Еще здесь одна русская живет, у нее муж американец. Она сама бурятка по национальности. Но наша в общем, с союза бывшего, говорит по-русски. Я им тоже во всем помогаю, в надежде, что они меня перетащат. Хочешь и тебя познакомлю.

- Нет не хочу. У меня такое количество знакомых. В Америку попозже бы переехала. Ради дочери. А в России ни одна система не удерживается надолго или только застойная. То Москву сожгут, то заново отстроят. То одни к власти придут, а у предыдущих все поотбирают и поубивают, потом другие придут что-то примерно то же самое сделают. С перестройки уже больше десяти лет прошло, лучше не становится. Производство рухнуло, покупательской способностью хвастаем. Развиваемся по пути купил-продал. Как проститутки просим инвестиций. У подобного развития нет будущего. Веру на ноль свели. Так что я так понимаю, что моя дочь попадает под период, когда опять все крушить начнут. В Америке и Европе лет двести может и потратили на то, чтобы достигнуть чего-то, так у них никто этого не отнимает. Так и переходит от родителей к детям, от поколения к поколению. Кроме стихийных бедствий ничего не грозит. Воевать они тоже предпочитают раскрошив чужое государство, у себя уже навоевались... За границей везде, наверное, что еще дедом достигнуто переходит к внукам, если не разорятся, конечно. Я имею в виду, что смена власти имуществу не грозит. У детей есть будущее. Надо хорошенько разбираться и знать тогда, куда ехать, если ради детей. У некоторых передовых и развитых ни культуры, ни воспитания.

- Ах, ты гад, - возмутилась вдруг Ольга.

- Ты чего?

- Да, мой зараза попугая мучает. Подожди, щас как дам ему разок сковородкой, чтоб он сдох скотина поганая.

Вероника ужаснувшись осталась ждать на трубке.

- Ну вот, все получил свое по башке, идиот.

- Что прямо сковородкой?

- Да нет, конечно, кулаком двинула разок. Вот нация идиотская.

- Может он играл так с попугаем. По своему, по-японски. А ты драться.

- Я ему дам по-японски. Чуть птицу мне не угробил. Слушай Вероник, ты умная вся такая, можешь дашь своих книжек по-японскому. А то я никак не освою. Говорю вроде уже ни чё. Но все равно иногда надо мной смеются. И с работы опять уволили.

- Книги я тебе дам, если с возвратом, а с работы за что уволили. Японцы такие терпеливые. Учат жестко, ругают, но уж чтобы сразу увольняли такого я еще не слышала.

- Я бенто (готовые обеды) готовлю, ну обеды эти в коробочки укладываю. Порядки там у них. Говорят, что я не выполняю. То руки помыть забыла, а перчатки уже одела, то опоздала пару раз. Я опаздывала, прилетела вся вспотела, зато тютелька в тютельку. Надела быстрей перчатки и к конвейеру. А там у нас одна дура как давай орать. Руки то все равно в перчатках, спиртом я их тоже побрызгала. В общем я ей тоже высказала, что в голову пришло.

- В таких местах народ рабочий работает, многие грубые, злые...

- Во, во я ей чуть по роже не врезала.

- Оль, да ты с ума сошла. У них даже ругаются обычно вполголоса. Я к тому, что тебя с таким отношением к работе нигде держать не будут. Даже на кухне мытье посуды не доверят.

- Да с кухни меня еще до этого выгнали. Ах, ты дрянь такая, - закричала опять Ольга, - я ж тебя убью сейчас, - кричала она ничего не понимающему по-русски мужу...- Ну, все Вероник, я тебе попозже позвоню, пойду убивать.

Вероника собрала ненужные ей учебники и в понедельник передала Ахмату для Ольги. На курсах она предупредила, что временно посещать их не сможет и со всеми простилась. Для себя же решила, что навсегда. Во вторник она побежала в центральный суд на станции Касумигасэки на бесплатную консультацию. Когда она пришла, то увидела большое количество ожидающих. «Вот тебе и безупречность, - подумала про себя женщина, - и столько судятся. И все чего-то не поделили». Консультация для кого-то стоила бесплатно, для тех кто работал стоила 5000 йен (около 45-50 долларов). Вероника вытянула номерок очереди и стала ждать. На каждого посетителя отводилось по 30 минут. Через час ее позвали в 505 кабинет. Вероника вошла. За столом сидел мужчина адвокат. Он кратко выслушал зачем пришла Вероника. Так же кратко рассказал ей схему разводного процесса. Как ей было уже известно, в случае выигрыша она могла получить деньги на ребенка, что составляло около 500 долларов в месяц (или даже меньше в зависимости от курса). Если еще больше повезет, то можно было получить ищярё, то есть возмещение морального ущерба. В конце объяснений адвокат предложил свои услуги, дал свою визитную карточку. Вероника вышла. Адвокат ей не понравился. Он как пулеметная машина отстреливал отработанные фразы и навыки. Ей нужен был человек, не тот который хочет отхватить клиента, и отрабатывать учебные схемы. Ей нужен был такой же борец за правду как и она, адвокат который готов полностью отдаваться своему делу, способен слушать больше, чем 30 минут. Адвокат, думающий о деле больше чем о деньгах и увеличении клиентуры. Когда речь шла о жизни и воспитании ребенка, от отчеканенных фраз, на которые не оставляли времени на обсуждение и обдумывание, становилось не по себе. Вероника расстроенная поехала на работу. Каждый день переводчики начинали после обеда иногда и в шесть вечера, но заканчивали в 2-3 часа утра. Веронике ужасно хотелось спать. Оставалось еще немного до окончания перевода всего материала, но она так устала, что не хотела уже ничего, кроме сна и покоя.

Глава 94

В выходные ей позвонила Аделина и просто умоляла приехать в гости.

- Аделина я развожусь и работаю. Сейчас закончу эту работу, у меня будет перерыв и я приеду.

- Что случилось? Зачем такие крайности? Неужели нельзя договориться не доводя до развода.

И Вероника вкратце рассказала ей историю своего мужа, как он чуть не убил сначала одного человека, затем собственного ребенка и как измучил ее саму. Целый час ушел на рассказ о семейном суде. Аделина была в ужасе.

- Вы, деточка, все-таки как закончите, приезжайте, мы еще обо всем поговорим. И не принимайте все близко к сердцу.

После этого, видимо поговорив с матерью, позвонила Линда. Она по привычке куря прямо в трубку давала одно за одним указания не требующие обсуждения. Линда советовала найти хорошего адвоката. Так как сразу такового найти нельзя, то советовала не торопиться. Она целый час учила Веронику что делать, чего не делать и как делать, если делать. Вероника ужасно устала.

- А ты как со своим Мизутани? Я заметила, что у вас тоже война.

- У нас всегда война.

- Но ты не работаешь, он все оплачивает....

- Он не все оплачивает, - перебила ее Линда, - не все оплачивает, что я хочу. - В принципе я в нем уверена, хотя мы даже не расписаны. Не сомневаюсь, что Ромина тебе об этом в первую очередь рассказала... Одним словом обострение между нами пройдет. Мы прожили с ним столько лет. Японцы не должны бросать в таком случае. А потом он потратил мое время. Если бы я была молода, я могла бы еще работать или найти другого человека. Он промурыжил меня не говоря ни да, ни нет, а теперь хочет, чтобы я просто так ушла. Не выйдет!

Вероника ничего не стала комментировать, чтобы побыстрее отделаться от собеседницы. Однако была потрясена самоуверенностью Линды. Нью-Йорское образование било ключом. К ее внешним данным надо было еще привыкнуть, однако судя по упорству и поведению вообще Линда не комплексовала. Она действительно зацепила японца моложе себя на 8 лет и он попался как раз на слабости японцев к американцам. Но судя по всему, когда в американке не оказалось ничего не обычного кроме английского языка ему очень захотелось избавиться от некрасивой особы, да к тому же старше себя. Особенно теперь, когда он разбогател на врачебной практике. Но вот тут-то все оказалось не просто. Линда была не красива, но умна.

Вероника вернулась к своим раздумьям над адвокатом. Перелистала весь толстенный телефонный справочник, однако никуда не позвонила. Чутье подсказывало, что хорошего адвоката можно найти только чьей либо рекомендации. Сама она могла легко ошибиться, также как и ошиблась в собственной муже, приняв напускную наивность и добродушие за настоящее. Вероника не пошла на занятия японской народной песней. Всю субботу и воскресенье они провели с дочерью вдвоем.

В понедельник ей позвонил продюсер, у которого она получила первую работу и предложил прийти на собеседование. Для курса русского языка на радио требовалась девушка, с хорошим голосом.

- Голос у вас хороший, актерские способности тоже налицо. Курс будет вести профессор Токийского университета и вы вместе с ним. Оплата не высокая, однако работа интересная, как вы любите. - заулыбался продюсер в трубку. - Полгода трансляция по радио. Записи займут мало времени, потому что за один день записывают месячный выпуск. Веронику вновь окрылило. Она очень легко прошла собеседование и ее утвердили на работу на радио. Работа предстояла еще через два месяца, поэтому оставалось время настроиться и психологически подготовиться к новой работе (собраться с силами).

Друзья и знакомые узнав о такой удаче поздравляли Веронику. Она таким образом приобрела в кругу знакомых еще больший авторитет. Сама она теперь была точно уверена, что имея престижную работу судья быстро ее оправдает и она даже без помощи адвоката выиграет в суде.

Через две недели пришел вызов в суд и толстый толмут. Большое количество листов прошитое железными скрепками. Вероника решила прочитать, уложив дочь спать. Суд назначался только через две недели и Вероника сев поздно вечером на кухне принялась читать толстые листы бумаги. После первых двух страниц ее прошиб холодный пот, потом как всегда она почувствовала страшный холод и затряслась от наступившего озноба. Этот том писанины был ни что иное, как обвинения в ущербе моральном и физическом нанесенным женой мужу. Вероника понимая, что от подобной психической атаки только испортит себе здоровье бросила читать. Все было наоборот, не ей, а она судя по описанному причинила ущерб и не ей, а мужу, по его словам, полагалась компенсация. Он требовал 100 тысяч долларов(10 000 000 йен).

Вероника поехала на первое заседание. Здание суда было большим и Вероника долго тыркалась не зная куда нужно идти. Наконец-то попав в приемную и назвав свое имя получила информацию на какой этаж нужно идти и ждать, пока вызовут. Первым вызвали Нобуаки он пришел с адвокатом. Тот перед самым входом взглядом, оценивающим дешевку пренебрежительно посмотрел на Веронику и вошел внутрь. Затем оба вышли и судья пригласил Веронику. Комната была небольшой, похожа скорее на комнаты для совещаний. За столом сидел мужчина и улыбался мелкими белыми зубами. Казалось, что он продолжал смеяться над тем, что рассказали ему двое побывавшие до Вероники. Однако она удивилась, потому что была уверена, что материалы с семейного суда тоже должны были быть направлены в суд. Перед судьей лежал только толстый толмут обвинений.

- Вы читаете по-японски, - спросил ее судья

- Думаю, что читаю.

- Ну, и как вам это произведение.

- Я прочитала только несколько страниц и больше не смогла. Во-первых, потому что все это ложь. Во-вторых эта писанина наносит мне моральный и физический ущерб. Потому что понервничав у меня болезненно реагируют не только нервы, но и организм.

- Да, согласен. От такого описания даже меня в дрожь бросает. А вот вас от страха, потому что правда или от страха, что за это будет.

- А что мне может быть, если все это клевета и я вам уже об этом сказала. Я волнуюсь за свое здоровье, которое подрывают написанные там оскорбления и ложь.

Судья продолжал противно посмеиваться.

- Будем читать вместе и разбираться, кто прав, кто виноват. Пока скажите на что вы рассчитываете.

- Получить деньги на ребенка и сумму в том же размере, которую требует мой муж только за ущерб нанесенный мне. Причем работая ненормированно, воспитывая ребенка этот ущерб растет, как надеюсь вы понимаете. Организм устает больше, изнашивается раньше.

- Так вы согласны на развод. - уточнил судья.

Вероника поняла, что совершила ошибку. Ей нужно было время. Согласившись сразу на развод она давала повод судье быстро принять решение.

- Я не согласна на развод. Вы спросили, что я хочу, а возмещение ущерба это не обязательно развод. Может мой муж одумается, извинится и мы будем жить долго и счастливо.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся во весь голос судья. - Вы бы послушали своего мужа, он не только писатель, он и рассказчик ого-го.

- Вам не в чем будет меня упрекнуть, несмотря на этот толстый роман в железном переплете.

- Но здесь же такое про вас написано. Неужели это все неправда.

- Не знаю. Все не читала. Боюсь парализует и воспитать ребенка будет некому.

- Хорошо о следующем заседании вам сообщат письменно.

- У меня к вам просьба. Мне необходимо на месяц уехать в Москву. Муж естественно не даст мне разрешения на вывоз дочери. Он и раньше был согласен только на справку и не хотел, чтобы она была вписана в мой паспорт. Тогда, между прочим по причине того, вернее из боязни, что я его брошу, - иронично закончила Вероника.

- Это возможно. Справку вы получите. Но сколько вы собираетесь пробыть на родине?

- Месяц. У меня работа. А потом по справке визу ребенку дадут скорее всего краткосрочную.

- Кроме разрешения от мужа я вам больше ни в чем помочь не могу. Какую-то визу вам дадут. Остальное к нам не относится. А где вы работаете?

- Я работаю не на постоянной работе, но в телевизионной компании　NHK и TBS. У меня запись радиопередач будет через месяц, а через два можно будет услышать, если желание есть.

Судья смотрел на Веронику как на инопланетянку. По его лицу было очевидно, что он сам еще ничего не понимал, никогда не вел дел с иностранцами, и вообще видел иностранку перед собой впервые. Скорее всего по этой причине и глупая улыбка не сходила с его лица. Он просто не знал как себя вести. «Японская женщина давно бы взяла себя в руки», - глядя на судью подумала Вероника.

- Хорошо, я дам распоряжение, чтобы муж оформил необходимый документ, позволяющий вам выехать с ребенком. На сегодня закончим. Да, и наймите себе адвоката как можно быстрее, потому что дело уже рассматривается и ваш муж уже нанял себе адвоката.

- Спасибо за совет, - приветливо поблагодарила судью Вероника.

- Мой совет не означает, что я на вашей стороне. Я вообще не могу быть ни на чьей стороне. Однако мой долг предупредить вас. - холодно отпарировал судья спрятав мелкие зубы, встал со стула. Вероника тоже встала. Извинившись и поклонившись согласно японского обычая, она вышла из комнаты.

Глава 95

Вероника побежала опять в приемную, чтобы узнать про адвоката.

- Извините, - обратилась она к служащему. - Я не могу найти хорошего адвоката. Не просто адвоката, а очень сильного. Вы не могли бы мне кого-нибудь посоветовать.

- Вообще-то мы таких советов не даем. А вы были на Касумигасэки. Там бесплатные консультации.

- Да, но это не то.

- Я могу лично от себя посоветовать адвоката, который очень известен, силен, беспроигрышен. Но не знаю, подойдет ли он вам.

- Дайте, пожалуйста его координаты.

Служащий дал координаты и Вероника отыскав ближайший телефон автомат позвонила в контору по полученному номеру. Девушка секретарь отвечала необычно хладнокровно и четко как солдат, без лишних слов, автоматически выговаривала отработанные фразы. Вероника записалась на прием и выслала затем по почте написанный мужем толмут обвинений. Через два дня она поехала к знаменитому адвокату. Открыв дверь Вероника сразу попала в маленькую приемную, где сидела девушка секретарь, которая отвечала по телефону. Та на солдатский манер резко на вытяжку встала. Как и говорила по телефону в той же манере предложила Веронике присесть и затем принесла зеленый чай. Ждать пришлось совсем недолго. Вероника прошла в приемную адвоката. Приемная ослепляла роскошным убранством. Адвокат был высок, подтянут, очень ухожен, выглядел как человек даже слишком самоуверенный и довольно преуспевающий. Голос у него был такой громкий, отчего Вероника сначала вздрогнула.

- Я прочитал обвинения вашего мужа. Страшная вешь, я вам скажу. И вы это читали.

- Немного, целиком у меня нервы не выдерживают.

- Вот и у меня с нервами стало плохо. То, что половина брехня и одно противоречит другому, я уже сразу вижу, поэтому не думаю, что на это уйдет много времени.

- Но мне нужно время. Мне...

- Вы знаете дорогая, оборвал ее на полуслове адвокат, - дельце мелкое. Получите 50 тыс. йен на ребенка до ее совершеннолетия и дело с концом.

- Но мне не достаточно этой суммы, я ...

- Этой суммы всем не достаточно, но у меня дела куда интереснее, чем возня с этой грязью, которую он тут понаписал. Прохвост. Любому профессионалу ясно, что тут почем. И адвокат у него, так себе адвокатишко. Я не намерен тратить время по пустякам. Так как денег у вас нет, конечно, то расходы я понесу, то я возьму с вас только 200 000 йен (около 2 тыс. долл).

Вероника уже узнала, что услуги адвоката стоят в зависимости от выигранной суммы. Цены ей предложенные не показались ей дешёвыми. И адвокат ей опять не подходил.. Адвокат не давал ей договорить, все и решал сам и ей хотелось поскорее уйти.

- Ну, что по рукам? - спросил адвокат

- Да, хорошо,- ответила Вероника, из боязни ответить что-либо другое.

Весь вечер и всю ночь она мучилась, не зная как отказаться от такого адвоката. Ей нужен был человек, который не был бы так высокомерен, не брезговал «мелкими делишками» и давал ей высказаться. На следующий день дрожащими руками она набрала номер вчерашней излишне чопорной адвокатской конторы. На другом конце провода был все тот же солдафонский ответ секретаря.

- Извините меня. Мне очень стыдно и неудобно. Такой адвокат, с именем и практикой. Но я бы хотела еще поискать. Секретарь в отличие от Вероники совершенно холодно ответила, что передаст адвокату ее отказ от услуг и четко по солдафонски попрощалась. Через несколько часов она перезвонила и сказала, что адвокат хотел бы, чтобы Вероника зашла к нему. Но Вероника понимая, что такой тип японцев, задетый за живое просто постарается унизить ее на прощанье и поиздевается. Она больше не пошла.

Вечером позвонила Кэсэрин.

- Кэсэрин, дорогая моя, вот уж не ждала.

- Что я не вовремя?

- Да, ты что если бы ты почаще звонила, мне бы жить еще больше хотелось. Ты единственная, которая несет тепло и радость.

Кэсэрин дружелюбно рассмеялась.

- Вероника, я уже наслышана о твоих бедах, но все никак не позвоню, спросить, что и как ты вообще сама.

- Елена, наверное, обсасывает. Ей делать все равно ничего не хочется, вот она тебя, наверное, и мучает новостями.

- И Елена говорила и Ромина звонила. Ромина то влюблена была в тебя без памяти, настоящую подругу мол нашла. То теперь я почувствовала, что вы с Роминой совсем не общаетесь. Она, кстати, в Италию собралась. Не сразу подожду еще год или два, говорит, пока Натали среднюю школу закончит и на родину в Италию, повезет. С мужем видно совсем отношения испортились. Якобы он будет ей выплачивать деньги, а жить она будет там.

- Кэсэрин, ты же мудрая женщина. Знаешь Ромину лет 8, а может и все десять. Ты действительно в ее родину веришь?

Кэсэрин опять рассмеялась. - Вероника, ты же видела всех нас женщин завсегдатаев нашей группы. Ну, есть пару принципиальных. Но остальные-то женщины всё понимающие, с душой и сердцем. Ромина она веселая, компанейская. Ну, хочется ей быть Итальянкой, ну бог с ним. Тем более, что она фиктивным браком действительно получила это гражданство.

- Так ты и про брак в курсе?

- Да, все, пожалуй в курсе, просто наши женщины они о детях, о здоровье, о кулинарии поболтать любят, отвлечься. У японцев есть любимые национальности. Если ты не любимой национальности, то тебе жить тяжелее. Поэтому все ее мотивы понятны. И семью хотелось иметь и детей. Нам все равно, лишь бы все были счастливы. Сама же знаешь сплетничать не сплетничаем. Нет сплетничаем, конечно, - рассмеялась Кэсэрин, - но без злобы, помогаем, если надо. Человек то она веселый, поэтому из моих подруг никто не обращает внимание на ее недостаток приукрасить или так сказать приврать слегка. Меня даже смешит.

- Меня не смешит, а удивляет подобная отсталость, отсутствие цивилизованности в области культуры, воспитания, образования при существовании высокотехнологического оборудования и передовых методах работы. Тем более, что с подобными национальными проблемами я только здесь столкнулась. Мир так сразу сузился. Белый американец или японец. Все остальные стыдно и не престижно. Со мной в одном дворе проживало 5-6 национальностей. И никто никого не делил и друг другом не брезговал…А в институте и не пересчитать. В общем, национальность и возраст сразу вызвали сомнение, но мне по большому счету все равно кто откуда. Вранье и показуха, взамен действительности неприятно. Поэтому Ромина ни жить, ни дружить здесь не может в конце концов, потому что все было долгое время придумано или целенаправленно показывалось. В общем я ее не обижала. Она познакомив меня со своими старыми знакомыми, с одной из них поругалась, может ты слышала Линда, подружка ее молодости. Потом поняла, что я теперь все точно знаю про нее и про ее прошлое и перестала звонить. А что касается настоящих друзей, то у меня действительно есть хорошие подруги возраста моей матери. Но они мне не врут, поэтому мы много лет общаемся и надеюсь будем всегда общаться. Ромина совсем не взрослеет. Обманывает как ребенок, потом все забывает, потом вспоминает, потом запутывается, что было сначала, что было потом.

- Да, да, да. - смеялась на другом конце провода Кэсэрин. - Но, ты знаешь, слушать ее весело, никто, конечно, не верит, но компанию она всегда подогревает, в смысле развеселить может. Готовит восхитительно. Ну, почему не дружить.

- Так я ничего и не говорю. Она сама стыдится мне звонить.

- Я скажу ей, чтобы она тебе позвонила. Ты скажи как ты сама. Что делать собираешься.

- Суд начался. Как у японцев называется - настоящий. Сначала был семейный. На нем обстоятельства конфликта выясняют и примирить пытаются. Теперь нас развести по-настоящему пытаются. Хочу на пару недель в Москву съездить перед новой работой успеть. Не знаю чуть ли не завтра вылетать нужно, иначе к записи не успею.

- А что за записи?

- На радио. Курс русского языка.

- Ой, ну хоть одна радостная новость. Кстати о разводах и о полетах. Я еще почему тебе никакой поддержки оказать не могла, мы тут француженку спасали. Ты ее не знаешь. Послушай, может тебе пригодится. У нас же много групп по районам, по префектурам. То есть я давно в Японии живу и с разными группами встречалась, поэтому женщину эту тоже знала. Она в другом районе живет. В общем у нее муж ужасный. Во Франции женился, обещал жизнь райскую, привез в Японию посадил в сарай из двух комнат по 6 татами и начал издеваться. (по 9, 5 метров комната)

- О, это чем-то на меня похоже.

- Да, что ты денег он ей не давал. Она сразу забеременела, родила ребенка. Работать она не могла из-за ребенка и японского она не учила.

- А французский преподавать. Все больше желающих, чем русский учить.

- Больше, но не намного и ребенка девать некуда. В общем она то приехала вся окрыленная, француженка ни кто-нибудь. Поначалу чувствовала себя довольно самоуверенно. В Японии что и говорить! От слова Франция у многих голова кружится. А у этого в голове свой комплексный план на ней выместить. В общем дошло то того, что он говорит ей: «Готовишь ты плохо и руки не слишком чисто моешь. Я сам, когда приду с работы буду вас кормить». А она ему «А как же я завтракать, обедать буду?» «Ну, на это я тебе оставлю». И еще меньше денег стал давать. В общем стало ей еще голоднее. Потом он ей говорит: «Ехала бы ты во Францию, языка ты не знаешь, друзей у тебя нет, работы для тебя здесь нет. Ребенка я и сам воспитаю». Ну, в общем она, конечно, ни в какую, поеду только с ребенком. Дай нам денег на билет и мы завтра же улетим. В его планы это не входит и он начинает ее выживать. Она ложиться спать. А он ей: « Ты думаешь если ты француженка, то это много значит. От тебя воняет как от мусорного ведра. Иди и помойся» Таким образом отфутболил ее спать в соседнюю комнату. А через неделю «Ну вот, теперь и эта комната вся тобой провоняла. Поэтому французы духи такие крепкие придумали, потому что чистоплотность у вас отсутствовала» И при этом не дает ей с ребенком спать. Тут вот она сообразила, что к чему и к нам. Девчонки дайте денег взаймы на билет, все верну. Мне, говорит, бежать надо и чем быстрее, тем лучше. Ну, мы ее к себе забрали с ребенком. Барбара забрала. Сказала мол, бери свои вещи и беги ко мне пока ночевать, завтра билет купим. Мы давай деньги собирать. Собрали на два билета ей и ребенку и она улетела слава богу. Ох, как все устали, нанервничались.

- Ну, вы молодцы. А мне без согласия мужа даже вылететь нельзя. С меня на билет тоже что-то причитается?

- Да ты даже ее не знаешь! Нет! Ты даже не думай. Вот так! Ни языка, ни денег. Еле спасла ребенка. Разве сразу сообразишь?

Вероника вспомнила про факс, в котором муж обещал деньги на билет взамен на подпись в заявлении на развод.

- Моему мужу дети не нужны. Ну так, если только покрасоваться. Он себя любит и женщин, которые его любят. Понимания взаимности, важности продолжении рода человеческого у него отсутствует. Ладно, Кэсэрин, спасибо, что позвонила. Я скорее всего улечу в ближайшие дни, приеду позвоню.

После Кэсэрин опять раздался звонок.

- К тебе как в смольный. - начала Катерина. - В общем звонил твой муж, но мой муж не стал его слушать. Разрешение на выезд с ребенком обсуждали. В общем, все готово. Справку получишь, в паспорт ребенку визу поставят. Не волнуйся одним словом. Ты, что так срочно лететь собралась. Какие то новые планы?

- Да, какие там планы. Я вообще дома уже два года не была. И просто голову переключить надо. Совсем зациклилась на адвокатах. Подходящего не могу найти. Куда за ним идти не знаю.

- Да, про международные процессы я тоже мало слышала. О! Опять ты первая. Это наверное первый официальный процесс в японском суде между русской женой и японским мужем. Ведь все просто уезжают или прячутся друг от друга. А ты как борец за правду, ничего не боишься.

- Да, и это у меня с детства.

- Переводить передачу закончила?

- Нет. Попросила, чтобы за меня концовку японка сделала, мы с ней раньше работали. Она очень толковая. Зато у меня запись на радио скоро.

- Во дает! И как ты туда пролезла?

- Слова у тебя Катя, иногда как ножом по горлу. Не лезла я, меня пригласили на собеседование. Я его прошла.

- Да, я в хорошем смысле. Здорово то как? Ну, прямо революционер-первопроходец. Давай как приедешь обратно звони. Ни пуха одним словом.

продолжение ...